Вечный отпуск

И вот впервые, спустя шесть лет с момента, как мужи начали призывать ее, что-то изменилось в ней самой. Воин, которому она досталась в качестве добычи, сейчас почти заснувший в огромной деревянной кадке с теплой водой, что-то сделал с ней такого… Взойти на ложе ей впервые хотелось не оттого, что это избавляло от грязного и тяжелого изматывавшего труда, убившего ее мать. Тихо перешучиваясь с другими рабынями, она как-то вдруг осознала, что согласна даже снова немного подраить полугнилые весенние корни или отмыть осенний, затоптанный вход в саклю.

Пусть только это произойдет быстрее!

* * *

Сам Игорь в это время был далек от фривольных мечтаний.

Конечно, поначалу он прикрыл глаза именно для того, чтобы не наброситься на мнущих и намывающих его девушек. Все-таки человеку, рожденному в Советском Союзе, трудно вот так сразу перейти к древнеримской концепции «говорящих орудий»[88]. Хотя в оправдание фризов можно заметить, что рабство здесь было менее бесчеловечным, и дорога на свободу не столь длинной. В небольших родах, пленники становились практически членами семьи, пусть и самыми младшими по статусу. Рабов усаживали за общий стол, а с определенного момента могли разрешить завести семью и жить отдельно, отдавая часть дохода.

Но начав с томных «мечтаний» о прелестном окружении, в какой-то момент парень совершенно расслабился, отвлекся, и мысли его, цепляясь одна за другую, отправились в места далекие от развлечений. Он стал перебирать произошедшее в последние дни.

Неудачная вылазка в памятную ночь, обошлась горцам минимум в полторы сотни убитых и попавших в плен, из-за чего в донжоне, перекрывавшем доступ в центральную часть верхнего города, практически не осталось мужчин и его удалось взять почти одновременно с первой, пятнадцатиметровой башней.

Сначала в ней добили ослабленную хозяевами стенку, потом, избегая битвы в узком проходе, просто отвели таран, и разложили очень дымный костер. Уже через минут двадцать распахнулась дверь, и на порог вышел высокий костистый старик. Опустившись на колени и откашлявшись, он сообщил, что пусть благородные враги решат их судьбу, как пожелают, только хватит душить его внуков.

Резать народ, поваливший через некоторое время наружу, не стали. Костер споро потушили, сдающихся — связали, вдумчиво обыскали и, отделив мужчин и мальчиков от женщин, отогнали в осадный лагерь. В общей сложности внутри скрывалось почти три сотни человек, но способных хоть как-то сражаться среди них оказалось не больше восьми десятков.

Вторую башню взяли так же, не без помощи огня.

Сначала атакующие отряды почти сутки зачищали ближайшие улицы и всю левую и центральную часть города. Потом, сообразив, что за стенами очередного укрепления скрывается всего двое способных стрелять из лука, фризы применили довольно дерзкий и оригинальный, по местным меркам, план.

С подачи Игоря, они собрали все нормальные деревянные материалы, которые можно было найти на захваченной территории, и за сутки возвели в двадцати шагах от башни еще одну «высотку», закрытую от стрельбы, только со стороны врага. Получилась максимально облегченная вышка на шестерых лучников, с которой можно было легко обстреливать или даже забрасывать дротиками крышу девятиметрового донжона.

Именно стрелки сорвали попытку защитников удержать за собой этот узел обороны. Потеряв одного из оставшихся лучников и нескольких боевитых женщин, горцы отступили, забаррикадировавшись внутри. Дальше — больше.

Соединив площадки межу собой с помощью нескольких крюков, туда одного за другим десантировали дюжину воинов, и теперь даже если бы горцы захотели, они не смогли бы выбить захватчиков через узкий выход. И вот тут-то пригодился огонь. Мощный, плотно перекрытый бронзовыми полосами люк, вряд ли удалось бы поджечь, забрасывая, например, стрелами с горящей паклей, но стоило разложить на нем костер, как уже через час с небольшим женские голоса принялись голосить в бойницы по-фризски «Жизнь!»

Люк, кстати, прогореть так и не успел. Судя по всему, просто с определенного момента, каждому внутри стало понятно: еще немного и враги ворвутся с самой неожиданной стороны.

Из-за этого все оборонительные плюсы башни будут на пользу уже им, ведь забрасывать врага стрелами удобнее сверху-вниз, через дырку «в полу», чем делать то же самое, к примеру, пытаясь поразить нападающих через отверстие под потолком. То же самое с винтовыми лестницами[89] на первых двух этажах. Именно поэтому дожидаться прямого штурма горцы не решились.

Дальше все пошло тоже несколько не по каноническому сценарию. Третьей пала цитадель.