Вечный отпуск

Когда лицо нижегородской барышни приблизилось, Игорь вдруг понял, что снова стал самим собой и вместо непонятного смятения ощущает наполняющую чувством парения радость. В юности счастье, замешанное на удивлении и где-то даже недоверии, что это все происходит с ним, случалось намного позже. Когда после взаимного ощупывания он уже входил в белеющую под ним женщину или девчонку-ровесницу. Высокие, средние и низкие, они каким-то волшебством превращались в чудесных существ подходящего роста и всегда занимали почти одинаковую часть кровати.

Он все еще помнил это незабываемое искреннее недоумение, когда приходил вопрос: отчего эти чудесные и приятные на ощупь существа идут с ним?! Но о любви вчера действительно не говорили. Поэтому услышав одновременно простой и неоднозначный вопрос на мгновение задумался.

«Ты меня любишь? А действительно…»

У Игоря, конечно, хватало недостатков, но особенно ему не нравился юношеский комплекс «не врать ради секса». Прекрасно осознавая свое «расстройство» и, насколько получалось, стараясь сгладить проблему, каждый раз он все равно оказывался неспособен соврать в ответ на прямую и недвусмысленную настойчивость. Не всякие женщины, к сожалению, в такой момент оказывались достаточно разумны, чтобы не искать «правды» чересчур сильно. Поэтому наш герой ловчил с полуправдой лишь до определенного момента:

— Даже выбравшись из самолета, я не был так счастлив, — абсолютно искреннее сообщил он.

— Вообще-то, я спросила немного другое, — все еще безоблачно улыбаясь, уточнила она.

— Катя, милая Катя, — понизив голос, и как можно проникновеннее заговорил попавший в собственный капкан парень, на мгновение, прикусив болтливую губу. — Некоторые из нас, мужчин, утверждают важные вещи только со ста тысячапроцентной уверенностью. Это, для меня, очень важно! И мне очень-очень хочется быть с тобой, но я ни в чем не уверен… совсем ни в чем. Не уверен, что просто буду жив уже завтра! Поэтому я просто хочу, чтобы у всех у нас все было хорошо! И одно знаю точно: ни кому из нас не станет лучше, если мы продолжим этот разговор. В итоге в этом, при других раскладах страшно романтичном месте, мы будем по отдельности бродить, перебирая по-настоящему ни кому не нужные слова, и мучатся несбывшимся…

То, что Игорю не хватало в сдержанности, он нередко добирал красноречием и логикой. Вполне заслуженно получив поцелуй сначала куда-то, скорее, в нос, потом — один-второй-пятый — в щеку и усы. Между делом, не отвлекаясь от поцелуев, он принял и молчаливое сообщение о перемирии.

И снова в губы, опять куда-то в подбородок, и опять в губы. Стало совершенно понятно, что сейчас, они оба решили забыть ни кому не нужную размолвку. Она — не стала развивать щекотливую тему, рассчитывая, как тысячи женщины до и после, извлечь эту занозу в более подходящий момент. Он — уже давно догадываясь, что секс ничего не решает, как и многие мужчины до него, все равно принялся наверстывать не вовремя сказанное, жаром сердца и старанием тела.

Не стоит осуждать этот сговор. Все-таки если отбросить традиционные детско-юношеские заблуждения и старческие нотации: им обоим хотелось хоть ненадолго спрятаться от засевших в памяти обломков потерянного мира, всей этой не контролируемой мистики, крови и поджидающих в будущем непредсказуемых опасностей.

Молодые люди, конечно, пока не знали насколько усложнит им жизнь весь этот глупый максимализм и ненужная тяга к откровенности. Но прямо сейчас им было вообще не до размышлений…

* * *

С очередной вечерней тренировки, Игорь ушел не только привычно измотанным, но еще и изрядно побитым. В этот раз возиться с ним в первый раз выпала очередь флегматичного одноглазого ветерана, спокойно реагирующего на обращение «Аренд». Учитывая, что с фризского это Орел, легко догадаться о местной тяге к юмору и традициях его воспринимать. Можно было ожидать, что все пройдет как обычно, но не тут-то было.

Сначала седой кряжистый мужик с глубокими скорбными складками у рта, виденными даже сквозь жидкую бородку, послал сменить шлем. Вместо обычно надеваемой удобной кожаной шапки с металлическими пластинами, пришлось подвязать перевернутую тяжелую коническую «рюмку» с накладками на ушах, несколькими соединенными друг с другом пластинами на шее и откидывающейся вверх, стальной личиной в виде морды гневной совы. Труды были не зря: сохраняя прежнее ровное выражение лица, новый наставник принялся методично избивать обалдевшего подопечного.

Если кто-то считает, что в кольчуге до колен и с длинными рукавами, можно плевать на удары метровой деревяшки изображающей меч, то забудьте. Не помогали, ни железные накладки от ладони до локтя, на груди, боках и животе, ни красивые и удобные бронзовые поножи, покрытые стилизованной под виноградную лозу чеканкой. Тренировочный меч и отличный овальный щит, укрепленный бронзовыми же пластинами, скорее связывали руки, чем служили для защиты или уж вот совсем смех — нападения. Все прикрытое лишь кольчугой ныло и стонало, но переломов или травм парень чувствовал, не было. Броня уверенно спасала лишь кожу.