Вечный отпуск

Стоило им проснуться и Игорю еще дважды подтвердить, что интереса не потерял, как он услышал предложение чуть передвинуть очаг, и совет по поводу нескольких дополнительных циновок в основание походной кровати и так сложенных из практически всех ковров добытых его воинами за предыдущие две недели.

Сытый, довольный жизнью мужчина, который провел ночь с красивой женщиной впервые как минимум за полтора месяца, конечно же, предпочел направить свое внимание вовнутрь, находя изрядное дополнительное удовольствие в предположение, что он не только везунчик, но и изрядно умен. Грех спорить — размышлять об этом и правда, приятно. Но все же прошедшее месяцы не могли не пришпорить его интуицию на то, чтобы даже помимо воли собственного хозяина она отмечала все необычности в окружающем мире. И уже через пару минут прогулочного шага, почти подойдя к строительной площадке, Игорь вдруг уловил именно окружающую его странность.

Воинский лагерь встретил Чужеземца настороженными, или как минимум любопытными, взглядами и негромкими перешептываниями. Когда журналист это все-таки заметил, он вдруг осознал, что такому необычному поветрию оказались подвержены даже его собственные телохранители. Ранее слишком погруженный в себя, парень понял, что просто не придавал значения какому-то болезненному любопытству в их глазах.

«Интересно, что за дурость произошла за прошедшую ночь, и как мне удалось в этом поучаствовать? Я же торопился, и просто не успел особо накидаться, а значит, и вкинуть какую-нибудь непонятную шутку — физически не мог… Может быть, женщинам у них кричать не принято? — шутливо и не без налета самодовольства предположил землянин. — Так нет, Труда не очень-то и громкая. Надо срочно узнать, что за ерунда тут творится…»

— Дольф, друг мой, иди-ка поближе! — нашел незамысловатый выход Игорь и, посмотрев в невозмутимое лицо, все же уточнил. — Рассказывай, что тут за «erunda» творится?

— Она хотела убить его. Чуть не отрезала голову, — как обычно, не обращая внимания на вплетаемые в речь непонятные слова, сообщил телохранитель.

— Ничего не понял…

— Та полонянка, про которую ты сказал, что от нее можно «потерять голову» и отказался принимать, напала на своего нового хозяина и ранила его в шею. Не опасно, но в штурме он принять участие не сможет.

— И?

— Завтра на рассвете ее руки раздробят палицей, а тело потом разрубят на куски и выбросят в выгребную яму.

— Чихать на сумасшедшую рабыню, — с досадой отмахнулся Игорь, — почему все на меня так странно смотрят и главное — чего обсуждают? Неужели рабы у вас настолько редко нападают на своих хозяев?!

— Нет, это случается. Особенно когда они были взяты в бою или при набеге.

— Тогда чего все так удивились-то?

— Воины поражены, как точно тебе мой господин, удалось предсказать произошедшее.

— Говоря между нами, это ерунда! На моей Родине «потерять голову» — говорят, в том числе и когда человек не может ни о чем думать, кроме, например, одной единственной женщины.

— Среди фризов — это значит другое. Все поняли, что ты предсказал опасность «остаться без головы». Воин, которому досталась та рабыня, остался жив, потому что был готов к возможному нападению, — заметив явное огорчение на лице своего нанимателя, Рудольф вдруг рассмеялся. — Тебе бы радоваться, господин.

— Почему это?

— К твоим словам теперь станут очень внимательно прислушиваться.

— Вот жешь, какая глупость… — искренне озадачился он в ответ.

* * *

Если в отрыве от своих друзей Игорь ничего не напутал, то штурм крепости Бас-Будан назначили на 17 мая. Накануне младший брат зарубленного вождя каменных выдр отказался сдавать город, не смотря на гарантии жизни. Переговорщиков даже попытались закидать стрелами, и это прибавило и так в нетерпении роющим копытом землю фризам, сколько-то еще решимости.

Традиционная тактика взятия поселений, как у батавов, так и у их прибрежных братьев, предусматривала каждую ночь беспокоить врага имитацией атак небольшими отрядами. При этом время ложных штурмов не должно было повторяться, чтобы постоянно держать врага в напряжении.

На совете в первый день осады землянин и тут предложил поступить несколько непривычно. План состоял в том, чтобы «загипнотизировать» врага одинаковыми циклами и гарантированно давать немного поспать, только в строго определение время. Поэтому с первого дня беспокоящие ночные атаки с забрасыванием жилья небольшим числом горящих стрел, обязательно заканчивались до четырех утра или, как говорили местные, — третьей ночной стражи.

Хевдинги следуя идее Игоря, рассчитывали приучить горцев, что время с четырех до шести утра — единственное, когда точно можно покемарить.

При этом от заката до рассвета, ближе к стенам, всегда скрывалось не меньше двух десятков лучших стрелков, которые должны были выбить даже просто желание выглядывать в сторону осаждающих. Днем — тактика была еще более изощренной.