Вечный покой

- Вы что, из ума выжили? - сказал Калар. - Вы сами подвешивали ее голову на вашей проклятой виселице! Вы все видели это.

- Я не знаю, как ты это сделал, - сказал бургомистр. - Наверное, каким-то колдовством. Вот только я не понимаю зачем. Ты не хотел никакой награды, только еды и сухой трут. Чего ты добился своим обманом?

- Да вы точно безумны, - процедил Калар. - Клянусь честью, я убил чудовище. Выследил виверну до ее логова и отрубил ей голову. Что это? Какое-то оправдание, чтобы вы могли убить и ограбить меня?

- Если ты убил ее, - сказал бургомистр, - то почему ее голова исчезла этим утром? И почему чудовище снова летало над горами на рассвете? Если оно мертво, как оно убило несчастную жену Питера и разрушило его дом?

- Вы ошибаетесь, - возразил Калар. - Это должно быть что-то другое. Волки, может быть.

- Это были не волки, - заявил бургомистр. - Я видел чудовище своими глазами. Это была виверна.

- Я убил ее, - настаивал Калар. - Клянусь честью моего родового имени, я убил ее.

Калар в безмолвной ярости плотнее натянул на шею плащ, тщетно пытаясь защититься от обжигающего ветра. Снежная буря наконец разразилась. Она хлестала Калара, Клода и их коня с мулом страшными порывами ветра и снега, и хотя еще даже не наступил полдень, было темно как в сумерках.

Калар видел не больше, чем на десять ярдов вперед, такой силы была метель. В любое мгновение он ожидал, что его сдует с утеса, и он упадет и разобьется насмерть. Он знал, что они должны вернуться, потому что тропа – всего лишь козья тропка, едва цеплявшаяся за склон горы – была опасна и в хорошую погоду, не говоря уже о снежной буре.

За последний час они не встретили на пути ничего, что могло бы сойти за убежище, и, судя по всему, до логова чудовища оставалось еще около полумили. Калар решил, что лучше всего будет скорее идти вперед и переждать бурю в пещере виверны, какой бы отвратительной ни казалась эта мысль.

Последние полчаса он не ехал в седле, а вел коня в поводу, пробиваясь сквозь растущие снежные сугробы. Их следы почти мгновенно заметало, стирая все свидетельства, что они проходили здесь.

Калар ни на секунду не поверил заявлению бургомистра. Он подозревал, что это какая-то уловка, но для чего – пока не мог понять. Поэтому он намеревался вернуться в логово чудовища, найти его труп и вернуться в деревню с неопровержимыми доказательствами того, что он убил виверну. Он не мог позволить, чтобы его доброе имя пятнали клеветой.

Калар склонился под ветром, опустив голову. Его лицо было обмотано шерстяными шарфами, так что были видны только глаза. На бровях намерзли толстые корки льда.

Он обернулся и, моргая, посмотрел в слепящую метель, разглядев своего слугу, который брел позади вместе с мулом. Крестьянин в действительности был выносливее, чем казался, но Калар полагал, что все равно он долго не протянет. Никто из них долго не протянет. Надо найти убежище, и как можно быстрее.

Тропа впереди сужалась, и Калар прижался к склону, пробираясь вперед. Внизу утес обрывался в пустоту. Кривая Тропа, где-то в двух тысячах футов внизу, была полностью скрыта снежной бурей. Калар не знал, что хуже – видеть землю так далеко внизу, или не видеть ничего, но знать, что обрыв все равно там.

Выступ, нависавший над тропой, заставил Калара пригнуть голову. Конь протестующе зафыркал, упираясь, но Калар успокоил его и повел дальше. Он узнал это место. Они были близко.

Он вышел из-под выступа, и снег снова обрушился на него. Продолжать движение было мучительно, но у него не было иного выбора. Остановиться означало умереть.

Он услышал звук среди бури – рев? – и обернулся, пытаясь понять, откуда этот звук исходит. Оглянувшись, он выругался, заметив Клода, висевшего над обрывом, отчаянно пытавшегося уцепиться за край утеса. От падения крестьянина удерживали только поводья его мула, намотанные на одну руку. Упрямый мул опустил голову и нагнул шею, на которой всей тяжестью повис Клод. Калар увидел, что в любой момент животное может соскользнуть с обрыва и вместе с Клодом полетит в пропасть. И, что более важно, в пропасть полетят все вещи Калара, навьюченные на спину мула.

Шепча проклятья, Калар стал боком пробираться мимо коня, двигаясь на помощь крестьянину, насколько возможно быстро. Он повернулся спиной к коню, и перед ним не было ничего кроме пустоты и клубящейся метели. Его ноги оказались опасно близко к краю обрыва, и он тихо вознес молитву Владычице.

Вдруг сквозь шум бури раздался другой рев, и метели появилось чудовищное крылатое существо.

Оно появилось снизу, поднявшись из пропасти мощными взмахами своих огромных крыльев. Его змеиные глаза горели, словно раскаленные угли, и Калар потрясенно застыл.

На мгновение он подумал, что это та самая тварь, с которой он сражался. Но это было безумие. Нет, он убил ту виверну, в этом не может быть никаких сомнений; он отрубил ей голову и выбил один глаз. У этого чудовища оба глаза были на месте, и его широкая тяжелая голова крепко сидела на мускулистой шее.

Значит, другая виверна, подумал Калар. Они здесь жили парой?