Вечный попадос IV

— Мы пришли, — невпопад отвечает Керерин. То ли не собирается рассказывать, то ли понимает, насколько глупо выглядят любые объяснения. «Мы уничтожили кучу обитаемых миров, чтобы всем было лучше» — так что ли? Звучит бредово, с какой стороны не оценивай.

Однако мы действительно на месте. Здесь коридор здорово расширяется в стороны и высоту, образуя что-то вроде небольшого зала. В противоположном от нас его конце видна самая обычная дверь, рядом с которой дежурят двое в чёрных доспехах.

На наше появление они никак не реагируют. Видно, присутствие Керерин перевешивает наличие толпы вооружённых и явно недружественных личностей.

Или им наше появление почему-то на руку?

— Вперёд, — выражает общее мнение Андрей. Ловушка это или не ловушка — нужно дойти до самого конца.

Стоит нам пройти несколько шагов, как створки двери распахиваются и оттуда организовано выходит ещё одна порция бойцов. Идущий впереди высоченный командир снимает шлем. Его длинные светлые волосы рассыпаются по плечам.

— Всё готово, госпожа, — бывший император ЦиРИ церемонно кланяется главе Легиона. — Ждём только вас.

Нас он при этом словно не замечает.

— А надо было не ждать, — сварливо отзывается Керерин. — Даже у самой цели приходится идти ва-банк.

Вопросительно оглядываюсь на Найта. Тот пожимает плечами.

В этот момент Керерин резко топает ногой по полу.

Ба-бах!

Взрывной волной нас разбрасывает в разные стороны — и только. Никто даже не пострадал.

Зато глава Легиона отлетает куда дальше — прямо к поджидающему её императору. На месте, где она стояла, остаётся кусок искорёженного металла. А под её обгоревшей юбкой видны стальные, как у киборга, ноги.

Одна нога.

Ага. Одна — здесь, другая — там. Всё по заветам предков.

Найт коротко и ёмко характеризует ситуацию.

— Да ладно, — успокаиваю. — Не так уж сильно она нас опередила. Сейчас наверстаем.

Бывший император тем временем подхватывает женщину на руки.

— Задержите их, — выдыхает Керерин. Кажется, она всё ещё не пришла в себя после самолично устроенного взрыва. — Мне нужно ещё немного времени.

— Виктор Алексеевич займётся, — кивает император. — Ему ведь нужно как-то реабилитироваться.

И быстро-быстро ныряет за спины своих бойцов. А вперёд выходит незамеченный раньше жених Романовский. Он поднимает вверх массивные пушки, которые держит в обеих руках и гулким из-за шлема голосом произносит:

— Не стоило вам идти против Легиона…

Глава 18. Уши не трогай

Усмехаюсь:

— Это тебе, Виктор Алексеевич, не стоило к нему присоединяться. Подумал бы головой хоть немного, бежал бы так, что пятки сверкали.

Романовский упрямо задирает подбородок:

— Много ты понимаешь во вселенском равновесии, махинатор несчастный! Радуйся, что до твоей шеи наши руки пока не дотянулись.

— Чего это я махинатор? — удивлённо вскидываю брови. — Вроде никого не обманывал… Ну почти.

Бывший жених желчно улыбается:

— Ну да, конечно. Особенно эпично у тебя с ротацией вышло. Легче сказать, кого вы тогда не кинули.

— В процесс ротации вмешалась третья сила, — Андрей взирает на Романовского как благородная леди на таракана — то ли прибить его, то ли подальше отбросить. — И тебе, Витя, прекрасно это известно.

Романовский зыркает на цесаревича так, будто впервые его замечает.

— Не стоит, Андрей Васильевич, обращаться ко мне так, словно мы с тобой на брудершафт пили, — говорит высокомерно. — Я с предателями ЦиРИ переговоров не веду.

Ага-ага, я так и подумал. То-то ты вместо исполнения приказа бывшего императора ты языком почесать остановился. Хочется, видно, высказаться напоследок.

Цесаревич широко улыбается, словно Романовский сделал ему комплимент.

— Разве тебе, Витя, не приходило в голову, что предатель тут именно ты? — интересуется вкрадчиво. — Вы, те, кто связался с Легионом, по итогам чуть не загубили нашу планету. А теперь разеваете пасть на целую вселенную. Челюсть не клинит, Витя?

Внезапно Романовский усмехается и убирает лицевую защиту. Ну точно — он сюда не драться, а пообщаться пришёл. И это неплохо — вдруг получится переубедить.

— Не клинит, — качает головой бывший жених. — Не вижу в наших действиях никакого предательства. Зато ваша гуманность в итоге выйдет вам боком.

— А что такое «гуманность»? — громким шёпотом спрашивает Иван Васильевич. — Что-то на матерном?

— Нет, — Андрей бросает на брата косой взгляд. — На старо-матерном.

Виктор Алексеевич кивает собственным мыслям:

— Вот об этом я и говорил. Вопиющая некомпетентность, невежество и полная профнепригодность подрастающего поколения в действии.

— Это был сарказм, — тем не менее, щёки Ивана слегка розовеют. — Но такому старикану его не выкупить.

— А ты, Саша? — Романовский кивает в сторону хмурой девушки. — Как ты вообще оказалась в подобной компании? Он ведь даже по-русски разговаривать не умеет!

Саша шумно втягивает носом воздух. Выглядит так, будто она собирается открутить бывшему жениху голову голыми руками.

— А, вспомнил! — вдруг восклицает Дрейк. — То-то ты мне знакомым показался!