Вечный рассвет. Академия

Поэтому, когда уроки закончились, я быстро прошлась по знакомому холлу, стараясь не смотреть на портрет падшего ангела. Вперед, туда, где меня ждал ректор.

Я шла так быстро, что чуть не наткнулась на полную фигуру, одиноко бредущую в противоположную сторону.

— Стив?

— О, Нина, — он радостно улыбнулся и пожал мне руку.

На сердце стало чуть теплее. Стива нашли тем утром в лесу, привязанным к дереву с кляпом во рту. Бедняга замерз, но был в сознании.

— Как ты? — Спросил он, понизив голос. — Ну, тебе, наверное, нелегко быть такой.

Удивительно, но Стив оказался единственным, кто принял меня после обращения.

— Да. по-разному, стараюсь искать плюсы во всем. — Я выдавила улыбку, втайне надеясь, что она не похожа на гримасу боли.

— Держись, если что, звони, или пиши. Ладно? Тебя все равно невозможно застать одну без этих. — Эрни презрительно скосил глаза в сторону слуг, которые застыли на почтительном расстоянии, повинуясь приказу оставить меня в покое.

— Ладно. Буду звонить, Стив. А ты выбрал, куда поступать?

Он улыбнулся и пожал плечами:

— Не знаю, но все в семье гордятся тем, что я заканчиваю Нортенвиль. Все это благодаря тебе и инквизиторам. Вы договорились с ректором, и Жатву в этом году отменили.

— Да, надеюсь, ее отменят навсегда. Ну, до скорого, Стив! — Я махнула ему рукой и пошла к выходу из замка.

Охранник у ворот, увидев меня, поклонился, но я ничего не ответила и молча проскользнула вперед, туда, где меня ждал холодный апрельский день.

Николас Риделли ожидал меня в просторной машине идеально серого цвета. На ней не было следов уличной грязи — только холодный блеск металла и матовость стекол.

Внутри оказалось тепло и уютно. Мягкие кресла, аромат чего-то свежего и, конечно же, Николас за рулем.

Он окинул меня внимательным взглядом, улыбнулся и аккуратно поправил выбившуюся из моей прически прядь волос. Я вздрогнула от этого жеста.

Николас был сильнее меня. От него пахло холодной убийственной силой, я невольно представила, как эта рука в аккуратной белой перчатке вместо того, чтобы ласково прикасаться к моим прядям, сжимается на горле, и душит меня.

Он продолжал улыбаться, как будто не замечая моего плохо скрываемого напряжения:

— Как дела в академии?

— Нормально, — я отвела взгляд. Ему не стоит знать о том, как я скучаю по Майклу или переживаю из-за того, что мама не отвечает на звонки, а Эрни не выходит на связь.

— Мистер Ридели, вы…

— Николас, я же просил тебя Нина.

Я опустила голову. Отчего-то просто называть его по имени казалось тяжким испытанием.

— Николас, ты ведь освободил Эрни? И вернул память о нем маме и всем остальным?

— Конечно, — он ответил быстро, словно нехотя, — я бы не стал тебе врать. Думаю, эта поездка в Рингвуд — на самом деле чертовски плохая идея.

Я лишь сжала губы и решительно на него взглянула.

— Хорошо-хорошо, мы поедим в Рингвуд, — он миролюбиво поднял руки ладонями вверх, а затем нажал на газ, и машина мягко двинулась по дороге.

По радио звучали старые песни.

— Ты помнишь нашу последнюю встречу? — Пел низкий голос под аккомпанемент пианино.

Там, в другой реальности, Нина Райн тоже слышала эту мелодию и смотрела в окно на рингвудский лес. Она отчаянно мечтала найти брата. Как давно это было, целую вечность назад!

Под убаюкивающие звуки радио я закрыла глаза и провалилась в сон.

Во сне я стояла рядом с открытой дверью потайного выхода из замка и смотрела на рассвет, туда, где еще несколько секунд назад был Винсент карающий тьму. Щеки мои пылали.

Голоса слуг приближались, я кожей чувствовала гнев графа Арделиана. Страшно мне не было. Только немного грустно, оттого, что инквизитор покинул свою темницу. Совсем недавно он был так близко, и мы…

— Нина, — раздался голос рядом, и я вздрогнула, — Нина, мы приехали.

Рингвуд встретил нас дождем и туманом. Такой знакомый, милый Рингвуд. Николас припарковался рядом с моим домом. Казалось, стоит сделать несколько шагов, и я увижу маму, брата, попробую чудесный тыквенный пирог и забуду обо всем.

— Спасибо! — Я быстро вышла из машины, стараясь не замечать грустный взгляд Николаса.

Вот штакетник, ограждавший наш участок, дверь оказалась открыта. Я прошла вперед по узкой кирпичной дорожке и позвонила в дверь. Услышала мелодичные трели соловья. Мама была дома. Я чувствовала это. И Эрни — тоже.

Сердце гулко билось, наконец, послышались шаги. Мама осторожно отворила дверь и удивленно на меня взглянула. Выглядела она уставшей и бледной.

— Нина? — Увидев меня, мама отшатнулась, словно перед ней стоял призрак.

— Привет, ты не отвечаешь на звонки. У тебя все в порядке? — Вопрос прозвучал как-то глупо и неуместно.

Мама раскрыла глаза еще шире и прошептала:

— Эрни вернулся. Он…он рассказал мне все. О том, кто убил твоего отца, и о тебе. Это правда, Нина? Я запуталась! Сын говорит, что ты наш враг, но я…я, — в уголках ее глаз появились слезы, и мама сделала шаг ко мне.

И тут из комнаты вышел Эрни. Наши взгляды встретились.

— О, привет, Нина. Как себя чувствуешь? Ты ведь теперь высшая, одна из них.