Длившееся уже второй год восстание рабов и гладиаторов под руководством фракийца Спартака вместе с действиями киликийских пиратов поставило Рим на грань голода. Пираты перекрыли пути поступления зерна из-за моря, а восставшие рабы разоряли сельскую местность в самой Италии. Дошло до того, что Сенат римский готов был отправить на борьбу с восставшими рабами консулов этого года. Но отзывать ведущие тяжелые бои в Испании и Малой Азии закаленные войной легионы под руководством лучших римских полководцев Гнея Помпея и Луция Лициния Лукулла Сенат не решился. Но и предложения сенаторов, как, по слухам, предлагали отправить на войну против рабов консульские армии, тоже не стали слушать. Вместо них сенатор Гней Амфидий Орест предложил снова отправить против восставших проконсула с диктаторскими полномочиями. И назвал имя этого полководца, как рассказывали, заставив изумиться сенаторов. Так как выдвинутого им в качестве военачальника Марка Лициния Красса весь Рим знал как расчетливого богача — торговца и ростовщика, и неплохого адвоката, а не воина. Но Орест напомнил об участии Красса в гражданской войне на стороне Суллы. И об успехе подчиненных ему войск в битве у Коллинских ворот Рима, результатом которого стала победа сулланцев. К немалому удивлению большинства сенаторов, Красс, приглашенный на заседание Сената, согласился принять назначение. В результате ему и поручили набрать войско и покончить, наконец, с восстанием. Красс не только справился с набором и организацией войска, он впервые достиг крупного успеха в этой позорной войне. С двумя легионами и личной вексилляцией*, состоящей из конников, он быстро выдвинулся в Апулию и уничтожил там десятитысячную армию под командованием Крикса, ближайшего соратника Спартака.
В это время легат Красса Квинт Титурий Сабин закончил набор еще двух легионов и вспомогательных войск. С ними в армию Красса отправился и поступивший в военные трибуны Луций. Эти части подошли к городу Аскулу почти одновременно с армией гладиаторов. Красс, прибывший туда же вместе с авангардом своего победоносного войска, хотел атаковать войска Спартака немедленно. Но тут взбунтовалась часть легионов Сабина, набранная практически из бродяг городского дна. Они сказались утомленными непривычными пешими маршами и строительством лагерей, и требовали отдыха. Квинт Титурий оказался в затруднительном положении и готов был уступить, учитывая приближение войск восставших. Выслушав Титурия, Красс приказал становиться лагерем и отдыхать, выделив бунтующим когортам отдельную площадку внутри лагеря. Признаться, тогда Луций решил, что Красс совсем не военный. Какой полководец решится стать на виду вражеского войска и начать устраиваться на отдых, несмотря на опасность вражеской атаки. Но тут подошел авангард армии Красса, несколько кавалерийских ал. А за ними и вся вексилляция во главе с легатом Красса, прикрывшая стоянку войск конной завесой. Но, к удивлению Луция, Спартак зеркально повторил действия Красса, не решившись атаковать. Похоже, Спартак так рвался на помощь Криксу, что его войска не менее римлян были утомлены быстрыми переходами. Решающее сражение, таким образом, отложили на день.
Утром же, когда обе армии строились для боя, Красс приказал поставить «бунтовщиков» в первые ряды и обязательно в центре построения. А за центром на удобном холме, с которого обозревалось все поле битвы, расположилась ставка Красса. Которая, если вспомнить предыдущие бои Спартака, должна была притянуть его главный удар.
Две огромные армии, численностью около тридцати трех тысяч в войсках восставших рабов и двадцать пять тысяч римлян, построились на равнине друг против друга, похожие, словно близнецы-братья. Только вместо орлов сигниферы* восставших несли на древках изображения фригийского колпака. А еще разнообразие щитов у восставших делало их строй более пестрым.
*