Вечный Рим. Первый свиток. Император

А все потому, что он неожиданно вспомнил. Имение это, весьма неплохое, но расположенное в Кампании, в которой зародился мятеж рабов, Красс успел продать за несколько недель до разорения войсками Спартака. Причем продал за триста тысяч сестерциев, хотя при обычных условиях мог получить и больше. Словно Марк Лициний уверенно знал, пусть примерно, когда восставшие разобьют войска претора Клавдия Пульхра и начнут грабить окрестности. При этом, как помнил Луций, никто из ближнего круга Красса ничего подобного сделать не успел или не смог. Следовательно, решил Луций, вероятнее всего Красс и есть разыскиваемый им попаданец. Осталось только посмотреть, что он прикажет сделать с пленными рабами. Которых истинный Красс приказал распять на крестах вдоль дорог…

Смерть — только начало

Смерть — только начало.

675 год ab Urbe condita

Прошлое не изменить,

настоящее полно разочарований и утрат,

только в грядущем

мы можем найти утешение.

Марк Красс

В неведомых пространствах и временах. Диалог

— Я говорил тебе не трогать дельта-пентакварк-мюонный транслюкатор? Или не говорил?

— Говорил. А я что? Я ничего и не трогал…

— Ну да. Только включил. При этом переключатель стоял в положении «удаленный перенос».

— И ничего не случилось же. Никого и ничего не перенесло… Или (испуганно) все же перенесло?

— Не обнаружено. Зато детекторы в Службе Контроля сработали и сирены выли так, что все охранители на уши встали.

— Буквально встали? (похлопал ушами)

— Нет, конечно. В переносном смысле. Но нам с тобой от этого не легче. Готовься –на разговор с охранителями идем. Удалось только и выпросить, что самому за тобой съездить. Иначе тебя сейчас целая бригада с жезлами вязала. И не в переносном, а в прямом смысле.

— Ой…

— Вот тебе и ой. Пошли, флайер ждет.

Chi lascia la strada vecchia

per la nuova sa quel che lascia,

ma non sa quel che trova*

* Ит. пословица:

Покидая старые улицы, знаешь,

что теряешь,

но не знаешь, что найдёшь

Пожилой, потрепанный жизнью старик сидел за столиком в своем родовом поместье в Граццано-Монферрато и пил граппу. Ему уже некуда было спешить. Жизнь прошла. Мечта раздавлена вместе со страной. А мир так и не перевернулся. Жизнь текла своим чередом, абсолютно наплевав на переживания одного, пусть и заслуженного ранее человека. Дважды его пытались посадить на скамью подсудимых: сначала он был приговорен заочно к смертной казни по решению военного трибунала, созванного в Вероне Муссолини в конце 1943 года, а затем уже после войны — по обвинению международного трибунала. От тюрьмы его спасло только личное вмешательство знаменитого английского политика, сэра Уинстона.

Он укрылся в своем поместье. И все забыли о некогда гремевшем на весь мир имени маршала.