Вечный Рим. Первый свиток. Император

Главные силы двинулись вперед одновременно, словно по сигналу. Гремели трубы, грохотали барабаны и орали нечто воинственное варвары и ауксиларии. И только римляне молчали почти до последнего, закричав только перед первым броском пилумов. Надо отметить — несколько запоздавшим. Первыми перешли на бег, под рев боевых рогов, стоявшие в первых рядах понтийского войска наемники из племени бастарнов. Рослые и широкоплечие, словно братья близнецы, в кольчугах и бронзовых фракийских шлемах, они бежали быстро, словно атлеты на Олимпиаде. Впереди бежали щитоносцы, а за ними мчались меченосцы без щитов, поскольку они несли на плече громадные двуручные фальксы*. Не обращая внимания на летящие в них пилумы, теряя людей ранеными и убитыми, варвары с разбега врезались в строй Седьмого и Восьмого легионов. Сойдясь вплотную, бастарны начали рубить своими фальксами легионеров, разбивая тяжелые прямоугольные щиты, с одного удара отсекая руки, ноги, головы. Легионеры некоторое время держались, но затем дрогнули, заколебались и, сломав строй когорт, попытались бежать. Казалось, еще усилие и войска Митридата вновь разобьют римлян.

* Остро отточенные серповидные фракийские мечи,

с заточкой по внутренней дуге.

Двуручный вариант меча достигал полутора метров.

Рубящим ударом такого меча можно было пробить скутум

или железную кольчугу — лорику,

разрубить голову вместе со шлемом.

Но Помпей, увидев происходящее в центре, бросил закрывать прорыв стоящий в резерве Шестой легион. И одновременно приказал атаковать флангам, на которых стояли ауксиларии. Для прикрытия их от скифов, он выдвинул на фланги оставшиеся алы конницы, усиленные отрядами наемных лучников. Гоплиты на одном фланге и дакийские меченосцы на другом, столкнулись с отрядами вооруженных на римский манер понтийцев. Жаркая схватка закончилась отступлением воинов Митридата. В тоже время Шестой легион, первые шеренги когорот которого вопреки обычной тактике были вооружены и активно били батарнов гастами*, сумел остановить их порыв.

Бой продолжался несколько часов, но ни одна сторона так и не смогла добиться успеха. Обе армии понесли серьезные потери и разошлись. Однако отступили первыми именно понтийцы, что позволило Помпею в своем донесении Сенату назвать себя победителем.

* Гаста — пехотное копье римлян,

после реформ Мария снято с вооружения.

Казалось бы, теперь Митридат должен бросить осаду и попытаться увести армию от Кизика. Но вместо того, чтобы попытаться вырваться из ловушки, в которую загнал его Помпей, Митридат продолжал осаждать Кизик. Похоже, он решил, что именно взятие города и поможет ему вырваться из окружения. Наступала зима и соратники Митридата настойчиво пытались уговорить его бросить безнадежную осаду. И прорываться на юг, чтобы обойти Помпея, прикрывшись с фланга озерами и реками. Но царь упрямо требовал продолжать осаду и штурмы…

Пока Помпей и Митридат сражались друг с другом, а потом сидели в лагерях, сторожа противника, галаты пришли на помощь римлянам. С их поддержкой Квинт Цецилий и Авл Габиний разбили армию Эвмаха. После чего отправились в Каппадокию, в которой бесчинствовали войска Диофанта.

Наступившая зима, плохое снабжение и начавшийся голод заставили Митридата отправить всех лошадей, а также основной обоз и наименее боеспособные части пехоты по предложенному советниками пути. Так он надеялся сохранить свою кавалерию, от которой при осаде мало толку и избавиться от лишних небоеспособных нахлебников. Наконец-то царь понял, что столь удачно начавшийся поход заканчивается неудачно, и теперь пытался сгладить плохие последствия. Но разведка Помпея сумела проследить выход и маршрут отряда. Помпей, получив сведения об уходе части понтийцев, незаметно для Митридата вывел из лагеря Шестой Железный легион и большую часть конницы. С этим отрядом он настиг врага у переправы через реку Риндак, недалеко от городка Аполлония. Понтийцы переправляли через реку лошадей и обоз, когда их внезапно атаковали легионеры и спешенные конники. Разгром был полным. Понтийцы только пленными потеряли десять тысяч человек. Кроме того, римляне захватили практически всех лошадей и обоз.

Но и этот разгром оказался не последней неудачей, преследующей Митридата. Во время подготовки к очередному штурму налетел страшный зимний ураган, поваливший осадные башни и потопивший, кроме всего прочего, несколько кораблей, включая и осадный катамаран. С суеверным ужасом смотрели понтийские воины на разрушения, в тайне от командиров обмениваясь слухами о божественном гневе, обрушившимся на их царя. А «друзья советовали Митридату удалиться, так как город явно под божеским покровительством*» Но царь упрямо считал, что ни боги, ни люди не могут помешать ему взять город…

* Цитата из Аппиана