Вечный sapiens. Главные тайны тела и бессмертия

– Я, например, могу принять в день всего пару человек, – продолжил Блюм. – Потому что мне надо с каждым побеседовать, изучить. Я могу человека попросить не есть полдня и посмотреть, как повела себя кровь. У меня есть время узнать, как он переносит жару или холод. Да и просто поговорить за жизнь. Я смотрю, как он реагирует, как бледнеет, как сбивается с мысли. Как его заедает на одной и той же мысли. Беседа порой может длиться несколько часов – мне нужно понять, как он живет, чем дышит, как ходит, что любит, почему у него в какой-то момент вдруг поперло мистическое мышление?

– Зачем?

– Видя, как человек живет, мыслит, как у него организован дом, семья, сколько и как он зарабатывает, мы можем сказать, как он себя тратит. Свое здоровье. Свой жизненный ресурс. Это его социальный диагноз. А социальный диагноз имеет в подоснове диагноз биологический. Если у женщины с промежностью проблемы, она может посвятить себя карьере и убедить себя и окружающих, что ей дети просто не нужны. Но поскольку биологически самка должна рожать, мы понимаем, что с этой самкой что-то не в порядке. Что-то со здоровьем у нее. Осталось найти и вылечить. Тогда и сознание поменяется. И она родит… А казенный врач такой роскоши, как беседа с пациентом, лишен. Он принимает у себя в кабинете десятки человек в день, потому что это конвейер, где деньги зарабатываются не с эксклюзива, не с ручной работы, а с массовости. Казенный врач имеет дело не с людьми, а с симптомами. Для массовой медицины все пациенты на одно лицо и различаются только по весу – потому что доза лекарства рассчитывается в зависимости от массы тела. Поскольку люди схожи по конструкции, это работает. Но не всегда. Бывают исключения, с которыми массовая медицина не справилась. И тогда они приходят ко мне. Я, как исключительный человек, работаю с исключительными людьми. А в бюджетной медицине средний лечит среднего.

У меня вот одна женщина была недавно – генеральская жена. Честно отлежала срок в госпитале с проблемами спины. И пришла ко мне. Почему пришла? «Может, лечили мало?» – спрашиваю. «Нет, – отвечает она. – Два с половиной месяца провела в госпитале…» – «Может, профессура в госпитале херовая?» – «Нет. Лучшие профессора смотрели, у меня муж – ключевая фигура в Минобороны…» – «Может, аппаратура в госпитале плохая?» – «Нет. Новейшая. Минобороны завозит последний писк медицинской моды…» – «Может, лично к вам плохо относились?» – «Нет. Относились отлично. Мужа моего там уважают…» – «Ну, тогда остается последнее – вы неизлечимо больны».

Тут она упала на стол и зарыдала. А я объясняю: дело в том, что лечили вас, как всех прочих. А вы – не как все. И эту вашу индивидуальность, породившую болезнь, массовая медицина увидеть не может. Они привыкли разбираться с типовыми проблемами. Именно поэтому массовая медицина каждый день спасает тысячи людей. И спотыкается на нестандартных задачах. Вы не вписываетесь в стандартную схему. Под вас должны быть разработаны не стандартные, а персональные методы. Именно поэтому в частной медицине так важна личность доктора. Потому что один врач может решать сложные задачи, а другой нет.

Юный математик говорит мне: в учебнике тыща задач, а я решил 990! Какой я молодец! Но в медицине нерешенные задачи – это чьи-то жизни. Поэтому я отвечаю: не молодец ты, а говно. Потому что десять задач у тебя умерли. Ты их не решил!.. Да, когда работаешь на популяции и статистике – результат у казенной медицины выходит приличный. А если среди этих «нерешенных задач» – президент страны? Ни хрена себе вы запороли! Нашли кого запороть! Президент – единственный в стране. «А мы ему делали, как всем, всем же помогает!..» А на хрена вы президенту делаете, как всем? Ведь президент – не как все! Второй президент сидит только в другой стране. Это же первое лицо государства, а вы его запороли!

Особым людям нужна особая медицина. Бюджетная медицина – это прекрасно. Но это не значит, что не должно быть следующей ступени – высшей медицины, медицины иного качества. «Аристократической» медицины. Иначе мы придем к тому, что и бомжа, и президента будем лечить одними методами, разница будет только в уровне сервиса и чистоте лекарств. А ведь бомж и президент неравноценны! Интуитивно это многие понимают. В том числе и медики. Они знают: генералу надо ногу спасать, а солдату – ампутировать. Ценность людей разная. Маршала нельзя в атаку бросать. Но проблема в том, что для маршалов-то медицины нет. Я-то всего один, а казенных врачей тыщи. Я работаю с человеком, а они с типичными симптомами. Я усиливаю кровоток и дренирование, формирую внутреннее пространство человека. А они бомбят таблетками. Что можно сделать таблеткой? Да особо ничего. Бабахнули, как из пушки по воробьям. Где-то долетело, а где-то нет. Тем более снарядов точного наведения нету. Гасим по площадям – авось накроет. Стреляем не тем, чем надо, а тем, что завезли в аптеку.