Вечный шах

Хрестоматийный случай, когда жертва сама напросилась. Но жертва эта — юная девушка, только начинавшая жизненный путь. Пусть наглая, жадная, беспринципная, даже душевнобольная, только ведь она сто раз еще могла измениться, если бы не роковое падение во дворе. Человек — категория динамическая, он растет над собой, развивается, с годами понимает что-то, ранее недоступное ему. С Викой Ткачевой этого не произойдет никогда. «Да господи! — Ирина потерла лоб, отгоняя наваждение. — О чем я думаю! Если бы даже она навсегда осталась такой нахрапистой дрянью, разве за это она заслуживает смерти? Я не могу приговорить к высшей мере маньяка, убившего двадцать человек, а девочку мне не жаль, потому что она хотела разрушить чужую семью? И кто тут теперь чудовище?»

Когда зрелый мужчина подкатывает к юной девушке, он должен понимать, что она не только в два раза моложе, но и в два раза глупее, а влюбленность возводит этот последний показатель как минимум в квадрат, но главное, что при всей своей красоте и глупости юность жадна и беспощадна, и не потому, что человек плохой, просто время у него такое. Он еще не понял, что земля вертится вокруг своей оси, а не вокруг него.

Тридцатилетняя женщина будет смиренно ждать, когда женатый возлюбленный наконец решится, а юная девушка жадно потребует свое. Нет, есть, конечно, совсем небесные создания, которые считают за честь хоть краешком приблизиться к «судьбе» своего возлюбленного и удалиться страдать в туман, но за обман таких девушек человеку прямая дорога в ад, без всяких разговоров.

Если тебе полтинник, то ты по определению опытнее, знаешь жизнь лучше и видишь реальность отчетливее и яснее вчерашней школьницы, поэтому вы не можете быть равными партнерами. Ответственность на тебе. Не стоит ли уважаемому профессору Смульскому годик-другой отдохнуть на нарах, чтобы это понять?

С другой стороны, у него и так вся жизнь разрушена. Мышление у нас покамест не настолько обновилось, чтобы судимых убийц назначать прорабами перестройки. Из университета беднягу тоже попросят и с таким багажом возьмут разве что в самую затрапезную путягу, так что на кусок хлеба Борис Витальевич заработает, но блестящая будущность разрушена навсегда. Стоит ли сюда добавлять еще колонию, в которой очень трудно выжить интеллигентному человеку? Там ведь не только специфические уголовные порядки, но и специфические болезни, такие как гепатит и туберкулез, известные тем, что заразиться ими легко, а избавиться — почти невозможно.

Ирина шепотом поругала судьбу, что вечно ставит перед ней какие-то шекспировские вопросы. Ладно, она уже привыкла ломать голову над тем, виновен подсудимый или нет, это ее прямые обязанности, в конце концов, но почему, черт возьми, если в этом плане все ясно, то становится совершенно непонятным, какое наказание назначить…

Остается только надеяться на заседателей.

Увлекшись делом, Ирина не заметила, как пролетело время, и до конца рабочего дня остался час, в течение которого она судорожно допечатывала приговор, который следовало сдать еще на прошлой неделе, и так торопилась, что чуть не отбила себе кончики пальцев.

Вот Павел Михайлович ее натаскивает, развивает всячески, заставляет перепрыгивать барьеры, а между тем все это ерунда. Бумаги, вот что главное! Этические проблемы ничто по сравнению с вовремя сданной отчетностью!

Выдернув из машинки последний лист и разложив документ по экземплярам, Ирина отправилась домой, твердо пообещав себе не думать о работе, пока процесс не начался.

Солнце уже не палило, но асфальт и дома, нагревшиеся за день, отдавали тепло, и на улице стояла привычная пыльная духота. Спасибо маме, что Егор с Володей сейчас на даче дышат свежим воздухом, а не задыхаются в каменном мешке. Сейчас бы к ним… Можно рвануть, но тогда придется вставать в пять утра на первую электричку. Иногда они с Кириллом обсуждали, что неплохо бы купить машину, но ничего не делали, чтобы претворить в жизнь эти мечты. Даже на курсы вождения ни один из них не записался, потому что некогда, а ведь зимой автомобиль был вполне реалистичным проектом. Деньги были, и взять новую машинку без очереди тоже представлялась возможность, но они, как всегда, прохлопали ушами, а потом началось… Беременность, болезнь мужа, предстоящая ему смена профессии… О машине придется забыть как минимум до возвращения Ирины из третьего декрета, а скорее всего и навсегда. А как было бы сейчас хорошо сесть за руль и рвануть на дачу! Захотела и поехала, и никаких тебе расписаний электричек.

«Впрочем, хватит мечтать, — одернула себя Ирина, проходя турникет в метро, — а то ты уже, как та старуха из сказки, хочешь быть владычицей морскою, все тебе мало! Пять лет назад только и стонала, ах, мне бы только нового мужа, больше ничего не надо, а теперь что? Появился муж и сразу осмелела — и третьего ребенка подавай, и кресло председателя, и машину! А луну с неба не хочешь?»

Вдруг навалилась такая усталость, что, придя домой, Ирина сразу упала на кровать и уснула.