Вечный шах

— Да после, в том и беда. Если бы до, я бы что-нибудь придумала. Для начала устроила бы им новый номер телефона, у меня знакомые на АТС, уже бы полегчало. В деканате меда у меня тоже есть связи, и по комсомольской линии. Прижучили бы так, что будьте спокойны.

«Все ты верно говоришь», — вздохнула Ирина.

— Но это надо знать Леночку, — упрямо повторила Багирова, — все везет на себе, и не пикнет, не пожалуется. Боря парень хороший, но безалаберный, ему лишь бы блистать, а какой ценой это дается, он и не знает. Родился с золотой ложкой во рту, все подносили на золотом блюдце, к вершинам за ручку вели, а Леночка не такая. Тоже из хорошей семьи потомственных врачей, но там к воспитанию подходили серьезно. Подстраховывали, наверное, втайне от детей, но вообще им приходилось всего самостоятельно добиваться. Знали вкус побед и поражений. Ничего она просто так не получала в жизни… Может, хоть сейчас, в вашем, так сказать, лице, Фемида с Фортуной договорятся.

— Забавная метафора.

— Так что? Малюсенькую поблажку сделаете, как женщина женщине? Скажу по секрету, Борю мне не очень жаль, пусть бы посидел, подумал, как при живой жене строить глазки малолеткам, но ведь для Леночки судимый муж это будет такой удар! Такое пятно на репутации, что не отмоешь! Хорошо если на своей должности удержится, но про повышение можно будет навсегда забыть. Разве это справедливо?

— Конечно нет, — вздохнула Ирина, — но любое преступление меняет судьбу не только жертвы и преступника. Страдают родные и близкие с обеих сторон, иначе никогда почти не бывает.

— Так давайте примем во внимание, что Смульский не закоренелый преступник, а если мы отнесемся к нему чуть мягче, чем положено, то спасем Леночку, невиновного человека, от совершенно незаслуженного наказания.

Ирина улыбнулась. Есть у людей такая хорошая манера, когда они уговаривают тебя что-то сделать, то настойчиво употребляют «мы», хотя делать станешь лично ты, а они будут стоять в стороне, скромно сложа ручки. И в случае неудачи сядут, умрут или покалечатся не какие-то там мы, а конкретно ты.

«Примем во внимание» — говорит так, будто собирается сидеть вместе с Ириной в судейском кресле.

— Жизнь и так ее не щадила в последнее время, — напирала Багирова, — все как-то в одну точку сошлось. На работе неприятности, сами знаете, в высших сферах вечно интриги…

— Нет, бог миловал, — улыбнулась Ирина.

— Ах, Ириночка Андреевна, и дай бы бог не знать этого никому, но чем выше власть, тем острее за нее борьба. Леночка прекрасный врач и талантливый организатор, но кому это интересно, если можно освободить сладкое место и посадить туда своего человечка? Арест Бори сильно пошатнул ее позиции, а тут еще погибла лучшая подруга, которая всегда готова была замолвить за нее словечко в высоких кабинетах. Представляете, мужа хватил инфаркт прямо за рулем, она даже не успела ничего сделать.

«Нет, не может быть, — вяло подумала Ирина, — опять совпадение, зачем оно, к чему?»

— Вы имеете в виду Петровского? — уточнила она, хотя уже знала ответ.

— Ах, вы тоже в курсе? Ну да, что я удивляюсь, муж был известный психиатр по уголовникам.

— Можно и так сказать, — пробормотала Ирина.

— Что, простите?

— Ничего, ничего, — она растянула губы в любезной улыбке и поднялась, давая понять, что аудиенция окончена, — не хочу скромничать, но раз вы часто пишете на тему правонарушений, то знаете, верно, что я самая снисходительная судья в городе Ленинграде?

Евгения улыбнулась:

— Знаю даже, что вас называют мисс Оправдание.

— Первый раз слышу, — соврала Ирина, — в общем, не беспокойтесь, в этот раз, как и всегда, я приму во внимание все обстоятельства дела.

Проводив журналистку, она взглянула на часы и обнаружила, что уже время обеда, можно с чистой совестью бежать в гастроном за молочным коктейлем. А можно и не бежать, а спокойно прогуляться, насладиться хотя бы одним часиком погожего летнего дня, не размышляя о том, имеет ли значение дружба психиатра Петровского и Елены Смульской.

Скорее всего, не имеет. Ленинград — город маленький, все люди высокого полета или знакомы между собой, или родственники. Особенно в медицине, где приняты трудовые династии и семейные традиции. Бедный Петровский просто делал свою работу и пользовал не одного только Кольцова, так что ж теперь, каждого психа проверять на причастность к убийству Вики Ткачевой? Хорошие отношения Петровского и Смульской — просто очередная шумовая информация. И нечего голову ломать.

Поправив перед зеркалом слегка поплывшую от жары помаду и проверив, что кошелек в сумочке, в нем присутствует необходимая сумма, а часы отмеряют уже четвертую минуту обеденного перерыва, Ирина отправилась в магазин, но, выйдя на крыльцо, заметила Гортензию Андреевну, несущуюся к ней на крейсерской скорости. Ирина никогда раньше не видела, чтобы старушка передвигалась так быстро. Она раскраснелась, а из прически выбилась прядь, что являлось признаком сильнейшего душевного волнения.

— Ирочка, скорее идемте к вам! — воскликнула Гортензия Андреевна, хватая ее за руку.

— А я хотела в гастроном за коктейлем…