Вечный шах

Что ж, ход мысли не сказать чтобы такой уж прямо уникальный. Мещанин с трудом, но мирится, когда кто-то более пронырливый и удачливый устраивается лучше него, но если человек добивается успеха благодаря своему таланту, это действует как красная тряпка. Срочно требуется одернуть, унизить, подровнять, чтобы не высовывался из общего строя и жрал что дают.

В тот день у десятиклассников по расписанию было производственное обучение, и Василиса, Настя и еще три девочки вместо школы поехали на завод, где овладевали профессией слесаря-сборщика. Другие ребята отправились по своим участкам – кто хотел стать врачом, поехал в больницу мыть полы, кто-то отправился в столовую учиться на повара, кто-то в аптеку. В общем, школьники разъехались по всему городу.

Рабочая смена закончилась в час, и Василиса предложила по случаю хорошей погоды распить бутылочку сухого, благо деньги у нее есть. Предложение показалось заманчивым, девочки взяли «Ркацители», конфеток, пачку сигарет и отправились на заброшенную стройку рядом с заводом устроить маленький пикничок. Горькая ирония в том, что Василиса имела все шансы не попасть на этот праздник. Слесарем она становиться не собиралась, а к вину, сигаретам и пустой болтовне была равнодушна. Из Ленинградского союза художников обращались в школу с предложением, чтобы способная девочка посвящала время, отведенное на производственное обучение, своей будущей специальности, но классная руководительница отказала наотрез при горячей поддержке Василисиной мамы, ибо талант талантом, а в первую очередь надо вырасти достойным членом коммунистического общества, то есть научиться не зазнаваться, не похваляться, не высовываться и не требовать себе поблажек. Надо жить интересами коллектива, который, как известно, если плюнет на тебя, то ты утонешь. Раз у тебя нет подруг, ты сама в этом виновата, потому что зацикленная на себе эгоистка. Благодаря этим наставлениям Василиса не сознавала себя состоявшимся художником и не понимала, что, если вместо завода поедет рисовать, администрация школы даже пикнуть не посмеет, и уж тем более ей не нужно заискивать перед одноклассницами.

Сели на солнышке, покурили, пустили бутылку по кругу, и все шло хорошо, но после третьего глотка Настя не смогла больше сдерживать в себе ненависть и зависть. Заявила, что Василиса – пустое место, а взрослые носятся с нею как с писаной торбой, потому что идиоты. Василиса была девушка тихая, но гордая, оскорблений не стерпела, ответила, и агрессия стала нарастать как снежный ком. Настя готова была на все, лишь бы поставить на место зарвавшуюся выскочку, тем более что действовала при горячем одобрении подруг. Кончилось тем, что четыре девочки до смерти забили ногами пятую.

Смысл содеянного дошел до них далеко не сразу, но когда они поняли, что все всерьез, Василиса мертва окончательно и бесповоротно, то протрезвели и довольно быстро сообразили, что делать.

Здесь промзона, район чужой, никто их не знает и не видел, кроме продавщицы в винном магазине. Ну так мало ли за день перед ней проходит народу, всех не упомнишь.

Полазав по стройке, Настя нашла открытый колодец, девочки опустили туда тело и забросали ветками, после чего отправились по домам.

Оперативникам они говорили, что вернулись все вместе и расстались у Василисиного дома. Девочка пошла домой обедать, а потом собиралась ехать в изостудию.

Поскольку лгали они слаженно и уверенно и никто из окружения не упоминал о каких-то конфликтах, то не было оснований им не верить.

Кроме того, Настина мама вполне логично рассудила, что если девочки окажутся последними, кто видел Василису живой, то менты с них не слезут, станут без конца таскать на допросы, интересоваться, чем школьницы живут и дышат, кто их родители, а ей, заслуженному работнику торговли, это совсем ни к чему. Из этих соображений Смирнова-старшая солгала, будто видела, как девочка около четырех часов дня бежит к метро с папкой для рисунков, и, как на грех, ее показания подтвердила чья-то бабушка, которой просто нравилось быть в центре внимания. Окончательно в мысли, что точка отсчета – Дворец пионеров, оперативников укрепили показания преподавателя и ребят из изостудии. Их опрашивали только через три дня после того, как Василиса пропала, и они не могли точно вспомнить, была она на занятии или нет, а преподаватель посещаемость не отмечал, но почему-то всем казалось, что скорее была, чем нет. Такая рассеянность объяснялась просто: последнюю неделю их группа рисовала с натуры Невский проспект. Ребята брали мольберты и расходились по своим точкам, а преподаватель формально курсировал между ними, а на самом деле мирно потягивал пивко в Катькином садике.

Таким образом, в районе завода даже не искали, и бог знает, сколько бы еще тело Василисы пролежало на заброшенной стройке, если бы одна девушка не захотела отомстить подруге, пусть и навесив на себя новый срок за соучастие в убийстве. Видимо, сознание, что подруженька вместо свадебного путешествия пойдет в тюрьму, стоит нескольких лишних лет за колючей проволокой.