Вечный союз

«Кар-карт, — думал Музта с холодным отчаянием. — Кар-карт орды, которой больше не существует». А ведь совсем недавно воинов у него было не меньше, чем звезд на небе, и были они сильны, как ветер, порожденный вечным небесным огнем, а в битве ужасны, как Буглаа, богиня смерти, которая всегда была на его стороне и уничтожала всех выступавших против него. А теперь от былой мощи и величия орды не осталось ничего, кроме измученных, умирающих с голоду жалких остатков, и довел их до такого состояния скот!

Он посмотрел на сопровождавшего их посланца мерков, который стоял на корме. Орда Красного солнца, извечный враг бесчисленных поколений тугар. Отец Музты разгромил ее под Орки, сражаясь бок о бок с Кубатой.

— Кубата, мой старый друг, ты одобрил бы этот шаг? — прошептал он.

— Ты что-то сказал, господин?

Музта взглянул на подошедшего к нему надменного молодого мерка и, пробурчав нечто нечленораздельное, покачал головой.

Но приближенные Музты заметили, что он разговаривает с Кубатой, как будто его седовласый друг по-прежнему рядом с ним. «И в некотором смысле так оно и есть, — подумал Музта, и едва заметная усмешка тронула его губы. — Да, интересно, какой совет дал бы Кубата кар-карту в этом предельном унижении? Наверняка он посоветовал бы то же самое, ибо другого способа выжить не было».

После катастрофы, постигшей их на Руси, уцелевшие остатки тугарского войска — какие-то тридцать тысяч — вместе с несметным количеством женщин и детей, оказавшихся, благодарение Богу, в стороне от взбесившейся реки, двинулись к востоку и югу. Он разрешил скотам-врачевателям, которых ему выделил янки Кин, идти перед их ордой и предупреждать распространение оспы. Но по пятам за Тугарами следовал голод. И еще одно унижение ожидало их: Рим, прослышавший об одержанной русскими победе, не позволил им пройти через их территорию и отказался выдать им пропитание даже путем обмена. Действовать силой было нельзя: если бы они начали сражаться с римлянами, канами, кати и другими народами, жившими еще дальше, то очень скоро от их войска не осталось бы ничего. И куда бы Тугары ни направились, их опережали странники, разнося весть о том, как скот взбунтовался против них и победил.

Самое большее, на что мог надеяться Музта, — это найти тихую надежную гавань, где дети орды выросли бы и возмужали, заняв место погибших отцов в воинских рядах. А со временем Тугары, которыми будет править его единственный уцелевший сын, могли бы вновь стать хозяевами этой земли.

Но тут налетели стервятники — злорадствующие мерки прислали своих гонцов и повелели ему явиться, под защитой клятвы на крови, в скотский город Карфаген на переговоры с кар-картом Джубади. Если он откажется, сказали они, его народ будет истреблен. Тугары тем временем поселились в тысяче миль отсюда, под защитой высоких холмов. Они питались в основном мясом собственных лошадей и скотом, если его удавалось застичь врасплох, и ожидали возвращения своего кар-карта, который должен был принести им либо радостную весть, либо смерть. Палуба продолжала раскачиваться под его ногами, и он почувствовал, как в желудке у него что-то переворачивается. Он всегда с трудом переносил путешествия по воде, хотя вообще-то Тугары привыкли в своих странствиях пересекать большие водные пространства в отличие от других южных племен, вынужденных прибегать к помощи скота, когда им надо было переправиться в каком-нибудь месте вроде этого.

Карфаген он видел впервые и не мог скрыть своего восхищения могуществом этой породы скота и их огромной столицей, по сравнению с которой Суздаль и другие поселения, где бывали тугары, казались маленькими и ничтожными.

Город тянулся на несколько миль вдоль берега моря; его сложенные из известняка стены и возвышавшиеся за ними огромные храмы розовели в свете утреннего солнца. На уступах окружающих холмов террасами расположились распаханные поля с сотнями гигантских водяных колес, которые приводились в движение десятками тысяч рук и беспрестанно накачивали воду из моря.

Сотни судов, низко сидевших в воде, сновали вокруг. Гребцы ритмично опускали и поднимали весла, на блестящих от пота согнутых спинах волнами перекатывались мускулы. Это зрелище заставляло желудок Музты урчать от голода

— Сколько скота в этом царстве? — спросил он спокойно.

— Полагают, что карфагенян более четырех миллионов, — ответил посланец мерков с оттенком самодовольства в голосе. — А сколько было русских?

Заметив издевательскую улыбку офицера, Музта отвернулся, оставив вопрос без ответа.