Вечный союз

— Это немного напоминает старые времена, — ответил Калин. — Я думаю, ваш Линкольн тоже порой чувствовал, что надо возложить ответственность на генералов.

— О да, и лучший пример — Мак-Клеллан, прирожденный политик, — рассмеялся О'Дональд. — Наш маленький Наполеон.

Эндрю вспомнил слухи, ходившие в армии в связи с разжалованием Мак-Клеллана после Антьетама. Говорили, что Линкольн поступил так, подозревая, что Потомакская армия, которую тот возглавлял, участвует в заговоре. И хотя это были только слухи, Линкольну впоследствии было очень трудно иметь дело с политической кликой, заправлявшей армией в 1862 году.

— Я ваш военный министр и никогда не хотел быть вице-президентом, — сказал Эндрю. — Но не забывайте, сэр, у нас республика, и не позволяйте генералам указывать вам, что делать.

— Всегда следует исходить из сложившейся политической обстановки, — заметил Касмар.

— Ну что касается международной политики, — отозвался Калин, — то я немедленно вышлю телеграмму Марку — если линия еще работает — и сообщу ему о наших приготовлениях и о том, что через восемь дней мы снимем с него осаду. Это подкрепит наш союз.

Эндрю усмехнулся. Последнее замечание Калина как нельзя лучше раскрывало его политический гений. Послание будет абсолютно дружеским по тону, обещающим поддержку, но в нем же будет таиться намек, что Марку не стоит переходить на другую сторону.

Встретившись взглядами, они улыбнулись друг другу.

— Мне кажется, предложение Эндрю оптимально и с точки зрения нашей внутренней политики, — продолжил Калин. — Здесь тоже каждый день дорог. Поначалу кампания будет развиваться в соответствии с объявленной президентом мобилизацией, и я думаю, мы получим необходимую поддержку. Мой писец продумает соответствующие формулировки для обращения к народу. Будем надеяться, что экспедиция не продлится больше двух недель и дело не дойдет до раскола парламента и объявления военного положения.

Эндрю хотелось высказать предупреждение по этому поводу. Все войны неизменно начинались с заверений, что они окончатся после первого же сражения. В данном случае тоже казалось, что это всего лишь отдельный мелкий эпизод. Но Эндрю слишком много лет воевал, чтобы доверять оптимистическим прогнозам.

— Ничто и никогда не происходит в соответствии с разработанным планом, — проворчал Ганс из своего угла. — В ближайшие недели вы сами убедитесь в этом. Боюсь, за тем, что мы видим сейчас, кроется какая-то очень хитроумная пакость.

Довольно улыбаясь, Михаил переглянулся с двумя своими товарищами-боярами, Александром и Петрой. Кивком он дал понять писцу, прочитавшему текст телеграммы, что тот свободен. Они подождали, пока за ним не закроется дверь.

— Итак, он все-таки клюнул! — воскликнул Александр, расплываясь в улыбке.

— Но этому сообщению можно доверять? — спросил Петра. — Все три сообщения были переданы по проволоке, которую они натянули. Одно из них — ответ нашего дорогого президента. — Михаил скривился в презрительной гримасе. — Оно было отправлено час назад. У меня есть свои люди на их телеграфной станции. Я хорошо плачу им.

— По правде сказать, — холодно заметил Петра, — все эти твои заговоры всегда казались мне пустой затеей. Я до сих пор не могу поверить, что это серьезно.

Михаил с трудом совладал с охватившим его гневом. «А где ты был, когда они скинули нас, бояр?» — хотелось ему спросить. Старик прикинулся больным и спрятался в своей Мосве. Ему не пришлось пережить все эти унижения. Уклонившись как от сотрудничества с Тугарами, так и от борьбы с ними, он вынырнул из своего убежища только после того, как всем боярам была объявлена амнистия.

— Я занимаюсь этим уже больше года, — сказал он спокойным тоном, — и отвечаю за свои слова.

— Давно пора кончать с этим безобразием, — сказал Александр, опустошая свою кружку. Радостно рыгнув, он потянулся к открытому бочонку, стоявшему возле стола, и зачерпнул себе еще пива. — Это позорище, которое они называют сенатом, у меня уже в печенках сидит. Напрасно ты заставил меня изворачиваться и лгать, чтобы пролезть в это заведение. Меня тошнит от той чепухи, которую несут там мужики, думающие, что они умнее нас.

— А почему ты не пригласил других бояр? — сухо поинтересовался Петра. — Почему только нас двоих?

— Потому что вы не станете болтать где попало, — проворчал Михаил. — Когда придет пора действовать, я скажу остальным, но не раньше. Пока что им достаточно знать ровно столько, сколько надо, чтобы все шло по плану. Но теперь уже близок момент, когда они узнают все.

— Однако же мне очень трудно поверить в то, что ты рассказывал мне о своем заговоре в прошлом году. Как тебе удалось выйти с ним на связь, когда даже этот грязный мужик Калин ничего об этом не знает?