Вечный союз

Бессмысленно улыбаясь, Эндрю огляделся в сгущавшихся сумерках. Вокруг него тысячи солдат плескались в прохладном потоке, смеясь, кувыркаясь, зачерпывая воду ладонями.

— Как мы тут очутились? — прошептал он.

— Что вы сказали, сэр?

— Я помню, ты натягивал тент и поливал меня.

— Это было несколько часов назад, сэр. Примерно. — Ничего себе! — пробормотал Эндрю. Опять вспышка. На западе, почти у самого горизонта, он успел разглядеть разветвленную молнию. Донеслось первое слабое дуновение прохладного ветерка.

— Кажется, дождик начинается! — восторженно завопил Эмил и, картинно взмахнув руками, плюхнулся в воду.

— О Боже! — блаженно вздохнул он, сидя по грудь в реке.

Эндрю ошеломленно огляделся и, не думая больше ни о чем, рухнул рядом с Эмилом.

— Худшего марша я не помню.

— Да, из-за этой жары мы потеряли тысячи две, если не три, — сказал Эмил. Валяются вдоль дороги почти до самой Испании. Но дождь их оживит.

— А это что такое? — спросил Эндрю, заметив вдруг колеблющееся сияние в юго-восточной части неба.

— Ты что, только сейчас увидел?

— Дорогой доктор, все, что я видел за последние несколько часов, — это свою супругу, которая нагишом бегала по снегу, — вздохнул Эндрю.

— М-да. Типичный тепловой удар.

— Наверное.

— Впервые мы увидели это сияние полчаса назад. Это Рим.

— Значит, там еще сражаются, — сказал Эндрю, поднимаясь на ноги.

— Похоже на то.

— Буллфинч!

— Здесь, сэр!

— Были еще сообщения?

— Как раз сейчас подсоединяются к линии, сэр.

— Тогда дуйте туда и разузнайте поскорее, что нового. Подойдя к Меркурию, он вспрыгнул в седло. Конь возмущенно заржал, когда Эндрю оторвал его от питья и заставил выйти на берег. Достав полевой бинокль, Эндрю вперился в горизонт, будто всерьез рассчитывал разглядеть там что-нибудь. Но ничего, кроме пляшущих отсветов пламени, не увидел.

— Сколько мы прошли? — спросил он Григория.

— Немного больше тридцати миль. Кошмарный марш.

— Значит, осталось еще тридцать?

— Да, вроде бы, сэр.

— Эндрю, надеюсь, ты не думаешь делать то, о чем я думаю? — спросил подошедший Эмил.

— Передайте по цепочке, — крикнул Эндрю своему штабу, — привал два часа. Может быть, к тому времени нас нагонит гроза. Будем идти под дождем, — по крайней мере, от жары не будем мучиться.

— Нет, Эндрю, только не ночной марш. К утру ты не досчитаешься половины людей.

— Это приказ, — отрезал Эндрю.

— Сэр, только что поступило сообщение. — К нему подбежал Буллфинч.

Порывшись в седельной сумке, Эндрю вытащил коробок спичек. Зажег одну, заслоняя ее от усилившегося ветра.

Станция в Испании сообщала, что на подразделение, охранявшее мост через реку Кеннебек, совершено нападение. Силы нападавших неизвестны. После этого, минут двадцать назад, связь с западом прервалась.

— Боже правый, они позади нас! — прошептал Эндрю. И тут он все понял. Разрозненные куски головоломки соединились в одно связное целое. Его провели как последнего дурака.

Он обернулся. Если они сейчас повернут назад, то будут в Испании поздним утром. Хотя запас дров там небольшой, на пятнадцать-двадцать поездов хватит. И еще полдня, если не целый день, уйдет на то, чтобы добраться до Кеннебека. «И что дальше? — подумал он сердито. — Так и будем бегать взад и вперед, напрасно теряя людей?»

Он посмотрел на восток. «Если форсировать марш, придем в Рим к полудню. Возможно, половина людей будет способна драться. Утихомирим карфагенян. А возвращаться — какой смысл? Туда можно послать Барри, чтобы он выяснил обстановку».

— Нас все время водили за нос, Эмил, — сказал он, протягивая доктору телеграмму. Тот зажег спичку. — Я чувствовал, что тут что-то не так, — угрюмо произнес Эмил. — Этот Кромвель всегда был хитрым как лиса.

— Иногда хитрость — очень полезное свойство, особенно на войне.

— Что ты собираешься предпринять?

— Позади я ничего не могу сделать. Если мост через Кеннебек разрушен — так, значит, разрушен. Отправлю туда Барри с парой составов, пусть разведает. Первым делом надо послать курьера в Испанию. Все, кто отстал по пути, пускай тоже возвращаются туда. Вояки из них сейчас никакие. Оставим с ними Киндреда, чтобы он организовал временную команду.

— Вот это правильно. А то, боюсь, он со своей астмой не вынесет всей этой пыли и жары… Но послушай, Эндрю, если уж Кромвель решил взорвать мост, то почему не сделал этого прежде, чем мы перешли по нему?

— Потому что хотел, чтобы мы перешли.

— Но зачем? Взял бы себе Рим без всяких хлопот.

— Я тоже сначала не мог этого понять, — тихо проговорил Эндрю. — А также почему, окружив город, он не перерезал телеграфные провода. Не выслал войска, чтобы задержать нас. А главное, почему он не взорвал первым делом мост. И теперь я наконец-то понял, — прошептал он. — Этому подонку не нужен Рим. Ему нужен Суздаль.

Глава 9

— Я обязан спросить, что случилось с нашей армией.

— Связь с ними прервана. Это все, что я могу сообщить вам, сенатор, — буркнул Ганс.

— То есть вы не хотите ничего больше нам говорить, хотя и знаете, я так понимаю? — ухмыльнулся Михаил.

Ганс с трудом сдержался, чтобы не послать Михаила подальше или, пуще того, вызвать на поединок и всадить в него пулю.