Вечный сон

«Формализация», проведенная Барзеном, конечно, помогает понять структуру книг Чандлера и его последователей. Но подобный анализ, сводящий произведение к броским схемам, опасен своей категоричностью. Ведь в приведенную схему будут уложены тогда не только книги Чандлера или далеко ушедшего от него по пути смакования насилия и жестокости Д. X. Чейза, но и знаменитые опусы Флеминга, которые, без сомнения, принадлежат по качеству к иному классу. Замените в формуле Барзена частного детектива на агента 007, защиту одинокого и несчастного на защиту «свободного» мира и т. д.

Ясно, что формальная принадлежность книг Чандлера к школе «крутого» детектива вовсе не исчерпывает их содержания и не объясняет их стабильной популярности среди самых разных категорий читателей. Его произведения вовсе не отличаются хитро сплетенной интригой. Элемент разгадывания у него ослаблен (в отличие от А. Кристи). Например, в романе «Прощай, любимая» преступник известен Марло с самого начала: он стал свидетелем преступления, совершенного Маллоем. То, что он обнаруживает еще одну преступницу, Велму, чистая случайность, до определенного момента в ходе расследования он ничего подобного не предполагает. Так что собственно «сыскная», детективная в узком смысле слова сторона особого интереса в себе и не заключает. Традиционно (как и положено в детективе) одномерны многие действующие лица его произведений — девицы-злодейки, леди-вамп условны и как две капли воды похожи друг на друга. Нетрадиционен зато самый привлекательный персонаж романов Чандлера — частный детектив Филип Марло.

Внешне у героя и его создателя нет, пожалуй, ничего общего. С фотографий писателя смотрит человек среднего роста, скорее хрупкого телосложения, в очках, с тонкими чертами лица. Взгляд у него несколько отсутствующий, чувствуется, что человек этот сосредоточен на каких-то своих проблемах… Известно, что Чандлер был человеком болезненным, страдал от недугов, о которых Марло, наверное, и не слышал: постоянно мучился бронхитом, болезнями горла, экзема на руках была настолько острой, что нередко вынуждала его носить перчатки.

Марло высок ростом, физически крепок, очков не носит, умеет в случае необходимости пустить в ход кулаки. Не глуп, хотя до интеллектуала Шерлока Холмса ему далеко.

Но при очевидном внешнем различии есть существенная внутренняя близость. Марло эмоционален, человечен, готов прийти на помощь любому, кто в ней нуждается. В этом он похож на своего создателя. Однако еще больше он похож на героя фронтира, на одинокого стоика, каких немало в американской литературной традиции, В характере Марло странным образом сочетаются фатализм и некоторый авантюризм. Он вовсе не гениальный сыщик, которому по плечу любая загадка. Он ошибается, притом регулярно, не слишком здорово разбирается в людях. Но есть в нем упорство, настойчивость и даже упрямство. Есть какой-то спокойный стоицизм. Нельзя сказать, что все происходящее вокруг и с ним самим он приемлет равнодушно, но, во всяком случае, ничто не вызывает его удивления. Он всегда и во всем идет до конца, пока не потеряет сознание в буквальном смысле слова. Не сдается, а борется. Он верен своему слову и делу. Ему присущи ироничная мужественность и легкое презрение к слабому полу, особенно когда он оказывается объектом внимания со стороны очередной его представительницы.

Но есть в характере Марло своеобразный инфантилизм, хотя ему за тридцать. Проявляется этот инфантилизм в том, что он сам устанавливает правила игры, не признавая никаких других законов. Кстати, именно за неподчинение он и был уволен из прокуратуры, где когда-то работал. Марло несет в себе типично американскую идею-мечту о возможности установления частной, личной справедливости в обществе, глубоко несправедливом в целом. Вот как формулирует он свое профессиональное кредо в романе «Вечный сон»: «…Никогда не известно, на что… придется пойти, чтобы выполнить ваше поручение. Я берусь его выполнить, а уж как — это мое дело. Главное ведь — это защитить вас, а если я нарушаю при этом некоторые правила, то нарушаю их в ваших же интересах. Интересы клиента для частного сыщика превыше всего — если, разумеется, клиент этот сам не преступник. Но и тогда я лишь откажусь вести дело, которое он мне предложил, и буду держать язык за зубами».

Кажется, будто интересы клиента для Марло и в самом деле превыше всего. Но это не так. Главное для него — его собственное понимание истины, причем весьма и весьма порой субъективное. Подобная позиция — инфантильный индивидуализм (при этом весьма бескорыстного и благородного толка) — влечет за собой неминуемое одиночество. Ему обычно достается и от преступников, и от полиции, и это закономерно. Марло против преступников, чаще всего богатых и могущественных, имеющих не одного крепкого и вымуштрованного телохранителя. Марло против полиции — и не только потому, что многие ее представители тесно связаны с гангстерами, а еще и потому, что полицейские и он — конкуренты.