Вечный странник, или Падение Константинополя

Вечером состоялась аудиенция во Влахернском дворце, и Джустиниани, при помощи Франзы, представил своих спутников; и хотя последовавший за этим пир, возможно, и не мог сравняться по изысканности яств и богатству сервировки с тем, которым император Алексей приветствовал вождей Первого крестового похода, но и скромным его назвать было нельзя; часто так случается — если доверять историческим хроникам, — что сякнущий свет великих держав дольше всего теплится в пиршественных залах: подобным же образом древние семейства тешат свою гордость наследственными безделушками, притом что все прочее уже распродано. Если в наборе блюд и были какие упущения, Константин сполна возместил это своей любезностью. Будучи и императором, и воином, он знал, как завоевать симпатии и преданность других воинов. Многие из чужеземных гостей, разделивших в тот вечер с ним трапезу, впоследствии погибли, почти не делая различия между ним и священной миссией, которая и повела их на смерть.

Стол был длинным, он не имел головы и конца. В середине одной стороны сидел, председательствуя, император, напротив него — княжна Ирина; справа и слева от них стол тут и там украшали другие дамы, жены и дочери сенаторов, вельмож и придворных — они дарили свое очарование рыцарям Запада.

Что касается гостей, некоторые их имена история сохранила, вместе с теми постами, которые они заняли во время осады.

Был среди них Андрей Диниа, служивший под началом дуки Нотараса и командовавший галерами.

Был венецианец Контарино, которому доверили оборону Золотого Рога.

Был Марий Катанео, воин из Генуи, — он принял командование на внутренней стене между Золотым Рогом и Селимбрийскими воротами.

Были два брата, благородные доны из Генуи, Паоло Бокьярди и Антонин Троил Бокьярди, защитники Адрианопольских ворот.

Был Жером Минотте из Венеции — ему поручили оборону стен между Адрианопольскими воротами и Керкопортой.

Был меж ними немец-артиллерист Иоганн Грант, который вместе с Теодором Каристосом защищал Харизийские ворота.

Был и еще один генуэзец, Леонардо де Лангаско, защитник Деревянных ворот.

Был Габриэль Тревизан; вместе с четырьмя сотнями других венецианцев он держал оборону на стене порта от мыса Димитрия до гавани Святого Петра.

Был тут Педро Джулиани, испанский консул, которому поручили защиту приморских стен от мыса Димитрия до гавани Юлиана.

Был тут и мужественный Николас Гуделли; вместе с братом императора он командовал резервами.

Все они — или почти все — были кондотьерами, однако они не стали дожидаться распоряжений Николая, медлительного папы, и явили свою преданность вере, и будто про них сказано сегодня:

Мужи сии восходят по ступеням
Своих смертей к высотам бытия.

Глава V ГРАФ КОРТИ УДОСТАИВАЕТСЯ ОСОБОЙ МИЛОСТИ

— Благородная княжна, пришел итальянец граф Корти. Нижайше просит, чтобы вы выслушали его просьбу.

— Ступай, Лизандр, и приведи графа.

Было раннее утро одного из последних дней февраля.

Железные подметки гостя заклацали по мраморным плитам приемной залы, а полное отсутствие каких-либо украшательств в его облачении говорило о том, что он готов исполнять свой воинский долг.

— Надеюсь, Богородица хранит вас в добром здравии, — проговорила Ирина, протягивая гостю руку.

С пылом, несколько превосходящим обычный, граф поцеловал белую ладонь и стал дожидаться приглашения сесть.

— Мои дамы уже ушли в часовню, однако я вас выслушаю — или вы предпочтете посетить службу и поговорить со мной после?

— На мне доспехи, конь мой у дверей, а отряд дожидается у Адрианопольских ворот; посему, прекрасная княжна, если позволите, я выскажу свою просьбу без отлагательств.

Взволновавшись, она произнесла:

— Помилуй нас Бог, граф! Надеюсь, что вы не с дурными вестями. С тех пор как добрый Григорий отправился в изгнание, дабы укрыться от преследователей, а в особенности после того, как кардинал Исидор попытался отслужить католическую мессу в Святой Софии, а этот безумец Геннадий до смерти перепугал народ своими бессмысленными анафемами, меня обуревают столь дурные предчувствия, что я пугаюсь даже собственных мыслей. А потому попрошу вас изложить свою просьбу прямо сейчас.

Она позволила ему подвести себя к простому стулу; встав перед ней, он с решимостью заговорил:

— Княжна Ирина, вы приняли решение остаться в городе и претерпеть в нем осаду, справедливо заключив, что все произойдет по воле Господа, однако выскажу ту истину, которую знаю: никто не заинтересован в том, как день ото дня развиваются события, столь же сильно, как и вы; ибо если Небеса не примут наших усилий защитить себя, если начнется штурм и город будет взят, победитель, согласно суровым законам войны, получит в свое распоряжение всю собственность, как общественную, так и частную, равно как и всех уцелевших. Мы, воины, умрем так, как Он сочтет должным, а вы, благороднейшая и добродетельнейшая из женщин… увы, язык мой отказывается произносить те слова, которые должен произнести!

Розы на щеках ее увяли, однако она ответила ему: