Вечный свет

   Стоящие у стен заулюлюкали, послышались аплодисменты, и Ева сообразила: как минимум половина из них демоны. Они явились сюда из самого ада, поклониться новому правителю. И все же в масштабе ада их было ничтожно мало. Видимо, далеко не всех радовала смена власти.

   − Приступим, − голос Самаэля прокатился по залу, и все посторонние звуки стихли. Голуби и те умолкли, завороженные важностью момента.

   К Самаэлю приблизился слуга в сером балахоне. В руках у него был нож. Его лезвие на конце загибалось под углом в девяносто градусов. Ева прежде не встречала ножа такой формы.

  Самаэль принял нож из рук слуги и поднял его над головой, демонстрируя собравшимся под их одобрительный гул.

  − Что это? − наклонившись к Алексу, спросила Ева.

  − Это ритуальный нож, − пояснил он. − Им удобно вскрывать грудную клетку.

   Ева поежилась. Судя по налету ржавчины на лезвии, нож был далеко не новым и повидал на своем веку немало жертв. Знать бы еще, чью грудную клетку припасли для него на этот раз.

   Ева не на шутку испугалась, когда Самаэль шагнул в их сторону. Неужели жертвоприношение состоится прямо сейчас? Она инстинктивно схватила Алекса за руку и удивилась, ощутив его ответное успокаивающее рукопожатие. Она покосилась в его сторону − Алекс смотрел на отца. На его лица была написана готовность биться до последнего, и Еву как покрывалом накрыло спокойствием. С таким защитником ей не страшен даже сам Красный Дракон.

  Самаэль вернулся к столу с книгой. Положив на него нож, он снял пиджак и отдал его слуге. За пиджаком последовала рубашка – демон оголил торс с мерцающей фиолетовой татуировкой на груди. Ее закорючки начинались над животом и шли через всю грудную клетку. Изображение носило абстрактный характер. Как Еве когда-то объяснила Вика, татуировка представляла собой надпись на древнем языке, обозначающую сущность демона. Схожие тату были у других курфюрстов, включая Асмодея.

   При мысли о Дее Ева стиснула кулаки. Вот еще одно подтверждение того, что доверие в аду редчайшая глупость. Он клялся и божился, что сохранит книгу, но вместо этого передал ее Самаэлю. Ева сколько не пыталась, так и не могла понять, зачем он так поступил. Какую выгоду он получил? Алекс утверждал, что Асмодей знал, что делал, но Ева в этом сомневалась.

   Показав себя во всей красе, Самаэль снова взял в руки нож и приставил его изогнутый конец к собственной груди.

  Ева ахнула. Демон собирался порезать себя? Она перевела вопрошающий взгляд на Алекса.

  − Если подумать, − ответил он на ее немой вопрос, − единственно верный способ завладеть чужим сердцем – поставить его на место собственного.

  − Самаэль вырвет себе сердце, − пробормотала Ева, не до конца веря в происходящее, − и поставит вместо него сердце Дракона. Я полагала, операции по замене сердца проводятся в других условиях. Где хирурги, стерильность, аппарат искусственного дыхания, в конце концов?

  − Ты имеешь дело с демонами. Им подобные условности ни к чему.

  Нож оказался острым. Легкое нажатие, и на груди Самаэля выступила кровь.

  − Он что же сам себя резать будет? – не могла успокоиться Ева. − Хоть бы попросил кого другого.

  − Он должен все сделать сам, − Алекс, не моргая, глядел на отца. − Причинить себе боль и выдержать ее. Так он докажет, что достоин сердца Дракона.

  − Варварские правила.

   Ева сперва отвернулась, чтобы не видеть жуткий обряд, но любопытство взяло свое, и сквозь опушенные ресницы она все-таки следила за Самаэлем. Он надавил на нож, и лезвие наполовину вошло в грудную клетку. Кровь ручьем потекла по животу, пропитала шелковые брюки. Но демон не обращал внимания на неудобства. Он с маниакальной настойчивостью кромсал себя в попытках добраться до сердца.

   Изрезав кожу, Самаэль взялся за края разреза и дернул их в стороны. Ева закрыла рот сначала одной ладонью, потом добавила к ней вторую, но даже через ладони ее вскрик получился достаточно громкий, чтобы рядом стоящие повернули к ней головы.

  Внутренности демона были из мяса и костей, никаких адских атрибутов типа лавы или золы. Вид его мучений был также неприятен, как вид мучений простого смертного.

  Закругленным концом ножа Самаэль поддел ребро и дернул его. Раздался хруст ломаемой кости, и Ева с трудом устояла на ногах. Не подхвати Алекс ее под руку, она бы рухнула на колени от слабости.

  За первым ребром последовало второе, третье и так до тех пор, пока не открылся доступ к сердцу. Оно билось внутри грудной клетки, как ни в чем не бывало. Лишь испарина на лбу Самаэля свидетельствовала о том, что он чувствовал боль. Но ни единым звуком он не нарушил тишину цеха, и Ева невольно восхитилась его стойкостью. Она бы на его месте визжала, как ведомая на заклание свинья.

  Нож был отложен в сторону. Настала пора торжественной части – замены сердца. Ева уточнила у Алекса, как долго Самаэль протянет без сердца, втайне надеясь, что ритуал прикончит демона.