Вечный воитель. Книги 1-16

Таверны в северной части Эгморта представляли собой в большинстве своем грубые деревянные строения с фундаментом из белого камаргского камня, фасады хозяева красили в самые разные цвета, а на вывесках изображали различные сцены в память о батальных подвигах самого Хоукмуна и графа Брасса. Названия таверн также были даны в честь знаменитых битв или героев. Здесь вспоминали и мадьярскую кампанию, и битву при Каннах, и форт Балансия, и последний взвод, и кровавый штандарт… Все это напоминало о подвигах графа Брасса. Скорее всего, Черник, если еще не свалился от выпитого в канаву, должен быть где–то здесь. Хоукмун вошел в таверну «Красный Амулет», которая была названа так в честь волшебного талисмана, который он сам когда–то носил на шее. В помещении теснились старые вояки, с большинством которых он был хорошо знаком. Все они пили пиво или вино и были уже навеселе. У многих липа были обезображены шрамами. Смех звучал приглушенно, и, как ни странно, сегодня никто не думал петь, вопреки всем обычаям. Прежде Хоукмун всегда хорошо чувствовал себя в таком обществе. Однако сегодня он справедливо опасался, что его может ждать совершенно иной прием. И все же он искренне поприветствовал однорукого славянина, еще одного ветерана боевых походов графа Брасса.

— А, Джозеф Ведла! Приветствую вас, капитан! Как у вас дела?

Ведла сощурился и изобразил на липе улыбку.

— Добрый вечер, мессир. Вот уже целый месяц, как мы не видели вас в таверне.

Опустив глаза, он принялся рассматривать свой бокал.

— Не хотите ли выпить со мной, — предложил ему Хоукмун. — Я слышал, вино урожая этого года очень неплохое. Может быть, еще кто–то из наших старых друзей согласится…

— Нет, спасибо, мессир, — Ведла поднялся с места. — Я уже слишком много выпил.

Он неловко одной рукой набросил на себя плащ. Хоукмун обратился к нему без обиняков:

— Джозеф Ведла, вы и впрямь верите Чернику, когда он утверждает, что встретился на болотах с графом Брассом?

— Мне пора идти.

И Ведла двинулся к дверям.

— Остановитесь, капитан Ведла. Против воли тот застыл и медленно обернулся к Хоукмуну.

— Неужто вы и впрямь верите, будто граф Брасс сказал ему, что я предатель и что я завел его в ловушку?

Ведла помрачнел:

— Одному только Чернику я бы не поверил. Он стареет, и память подводит его. Может быть, вообще не стоит верить никому из старых вояк, что бы они ни говорили, но так хочется, чтобы граф вернулся.

— Мне бы тоже этого хотелось. Ведла вздохнул:

— Я верю вам, мессир. Но многие уже не верят. Точнее, сомневаются…

— Но кто еще видел этот призрак?

— Несколько купцов, которые поздно вечером возвращались через болота. Один молодой загонщик диких быков. И даже пограничный страж одной из восточных башен якобы видел вдали силуэт, принадлежавший покойному графу.

— Не знаете ли вы, где сейчас может быть Черник?

— Скорее всего, в «Днепровской переправе». Это таверна в конце улицы. Там он пропивает последние деньги.

Вместе они прошлись по переулку, вымощенному булыжником.

— Капитан Ведла, — промолвил Хоукмун, — неужто вы и впрямь думаете, что я мог предать графа Брасса?

Ведла потер переносицу:

— Нет, — вы не похожи на предателя, герцог Кельнский. Но рассказывают такие правдоподобные вещи. Все, кто встречал этого.., этот призрак.., пересказывают одну и ту же историю.

— И все равно, живой или мертвый, граф Брасс не тот человек, чтобы стенать на окраинах города. Если бы он хотел… Если бы он и впрямь горел жаждой мести, не думаете ли вы, что он явился бы ко мне лично? — Да уж, граф Брасс не из тех, кто колеблется. Однако, — капитан Ведла печально усмехнулся, — у призраков свои обычаи.

— Значит, вы все–таки верите в эту историю.

— Я не верю ничему и верю всему. Этому меня научила жизнь. Взять тот же Рунный Посох: кто из смертных может с уверенностью сказать, что было видением, а что происходило на самом деле?

Хоукмун принужденно улыбнулся:

— Я понимаю, о чем вы, капитан. Доброй вам ночи.

— И вам доброй ночи, мессир.

И Джозеф Ведла широким шагом двинулся в противоположную сторону, тогда как Хоукмун повел свою лошадь по направлению к таверне «Днепровская переправа». Таверна выглядела не слишком привлекательно. Краски давно потрескались, стены и крыша покосились, словно из здания кто–то вынул одну из центральных поддерживающих балок. Уже на подходе к ней чувствовался запах кислого вина, навоза, пережаренного прогорклого жира. Должно быть, это был самый грязный и дешевый кабачок в городе.

Пригнувшись, Хоукмун вошел в низкую дверь и увидел полупустой зал, слабо освещенный факелами и свечами. Перепачканный пол, засаленные грязные столы и скамейки, потрескавшаяся кожа старых бурдюков, выщербленные деревянные и глиняные кружки, оборванцы по темным углам, — все подтверждало первое впечатление Хоукмуна об убожестве этого заведения. Сюда приходили не ради дружеской беседы, а лишь для того, чтобы напиться побыстрее и подешевле.

Грязный маленький человечек с черными жирными волосами выскользнул из темного угла и широко улыбнулся Хоукмуну.

— Пива, мессир, или вина?

— Черник здесь?

— Да, мессир.