Вечный волк

Со всех углов клуба стали стягиваться нелюди. Они шли следом за нами. Столик наверху опустел. Меня судорожно стало колотить от страха. Вот, когда вчетвером мужики на меня напали я была уверена, что ничего страшного. А теперь опасность заставила моего внутреннего зверя огрызнуться. Я вырвалась и рванула сквозь толпу к выходу. Но через пару шагов меня выловил тот самый охранник с хищной улыбкой и повёл туда, где исчезал Цит.

Они утащили меня в тёмный коридор, грохали железные двери одна за другой. Мелькнули фонари, и мы вышли в холодное помещение с земляным полом.

Меня оставили в покое, я, потирая озябшими руками плечи, осмотрелась. Здесь проходили бои. Высокие трибуны из железа, окон не было, зато были ворота, высокие, как будто сюда въезжал габаритный грузовой транспорт. Скорей всего, когда-то так и было, ведь это промзона. В воротах была дверь для людей, она была закрыта на засовы.

— Не из местных, — сказала женщина лет двадцати пяти, голубоглазая брюнетка, её подружка блондинка имела изумрудные глаза. — Мы бы не пропустили.

— Чья? — строго спросил Цит, сложив руки на груди и широко расставив ноги.

Сейчас ещё узнает, что я ему два миллиона должна и вообще костей не соберу. Обещал ведь.

— Если не будешь отвечать, — говорил охранник, — начнём бить. Заодно и посмотрим, кто за тобой придёт.

— Не пугай её, — улыбнулся черномазый Антрацит. Я ему понравилась. Только сыграть на этом не получится. — Давай, козочка, говори, где твой мужик. Ведь ты не одна здесь. Это те выродки, что отбили себе Центральный район?

Женщины отошли от нашей компании, они не участвовали в травле чужой, этим собирались заниматься десяток мужиков. Все как на подбор высокие, широкоплечие и кулаки потирали. Лучше бы я жила и не знала таких. Пухленькие слабенькие куда привлекательней казались в этот момент.

— Я человек, — хрипнула я, в горле пересохло. Стало совсем холодно. И приходилось прятать грудь с торчащими под тканью сосками, на которую пялились… самцы.

Они смеялись и в их ртах сияли белоснежные клыки.

Там, где были ворота, раздался шум. Разлетелись засовы, и дверь слетела с петель. От силы удара тряслись высокие створки. Твёрдым шагом в нашу сторону шёл высокий мужчина. Поступь его тяжёлая, взгляд его засияли в полутьме ярким белым огнём. Ещё и голову накренил, смотрел исподлобья, и ничего человеческого не было в его лице. У него стояли волосы дыбом, и в небрежной щетине поблёскивала седина. В чёрном костюме и белой рубахе, размашистым шагом очень быстро достиг собрание, на ходу извлёк из-за пояса огромный чёрный пистолет. Это был Гурьян. Но я его отказывалась узнавать. Наотрез.

Ну, его нахрен! Животное!

Охрана дружно вытаскивала пистолеты. Началась перестрелка.

Я приникла к земле, укрыв голову руками. Как хватило смелости не завизжать, не понятно. Люди вокруг меня начали вылезать из своих одежд, превращаясь в крупных серых волков. И Антрацит тоже трансформировался в чёрного огромного зверя. И пока он ещё стоял на задних лапах, разинул свою мерзкую пасть и закричал:

— Это его самка! Убейте её.

Я не сразу поняла, что речь обо мне. Голубоглазая брюнетка, щерясь острыми зубами, метнулась ко мне. Но не добежала. Её голову пробила пуля, и женщина упала у моих ног мёртвой серой волчицей, чьи худые длинные лапы торчали из платья.

В центре ангара творилось что-то невероятное. Огромная махина белая с седой бородой до земли, с когтями, как ножи, жрала волков. Существо было невосприимчиво к пулям, и хотя шкура толи волка толи медведя была испачкана алым, зверьё вокруг старалось повалить крупного хищника в нечеловеческом облике, откинув огнестрельное оружие.

Все люди, как люди в волков оборачивались, а Гурьян непонятно во что. Его зверь разинул гигантскую пасть, а там по три ряда острых клыков сверху и снизу. Увидев это, трое серых решили слинять.

Мелькнула мысль, что пить шампанское из трёхлитровой банки, не стоит.

Я рванула в сторону ворот, а блондинка за мной. На каблуках я бегала не очень хорошо. Заверещала, когда наткнулась на оторванную с пищеводом и позвоночником голову чёрного волка. Чёрный волк в этой вакханалии был единственный, и был это Антрацит. Некому мне теперь долг отдавать. Кинулась наутёк, а следом за мной хищница. Я скинула на ходу туфли и выскользнула из своего платья. Упала на мягкие лапы, вильнула хвостом и пулей выскочила в тёмную весеннюю ночь.

Прижав уши к голове, я что было сил, рвала когти в сторону своего района. А дрянь за мной бежала и не отставала. Тут, кто быстрее. Я выскочила на дорогу серой волчицей, увильнула от света фар, пролетающей машины, кинулась в кусты. Раздался визг тормозов и удар. Светлая волчица погибла под колёсами машины.

Высунув язык, я тяжело дышала и наблюдала из кустов, как выскакивают люди из машины и осматривают раздавленную животину.

Мне нужно было домой. Я со всех лап понеслась через пролесок, огибая помойки и сторонясь человеческих троп. Тысячи запахов бились мне в нос, слух улавливал сотни звуков. А я бежала, выкидывая всю свою энергию.