Вечный зов

– Это так, – опять кивнул Эстенген. – И король, конечно, есть король. И все-таки эта речь короля по лондонскому радио в конце октября сорок четвертого года очень помогла нам в борьбе с оккупантами. Хокон говорил тогда, что в национальной борьбе норвежские коммунисты стояли в первых рядах боевых сил народа против угнетателей и против тех, кто не стремится к развитию Норвегии на основе конституции... И что путь демократической Норвегии – честное сотрудничество всех патриотических сил, в том числе и коммунистов.

– А он сам, случайно, не вступил в компартию, король ваш? – опять бросил Дмитрий.

– Перестань, – сказал Андрей. – Тут все ясно же. В Норвегии были могущественные силы, которые поддерживали Гитлера. Король боялся, что эти силы и придут к власти после войны, поэтому и заигрывал с народом.

– И это так, – в третий раз согласился Эстенген. – Но тогда эта речь, возможно, спасла жизнь Семену и мне.

– Да? – спросил Дмитрий все-таки насмешливо.

– Да. – Эстенген мягко улыбнулся, прося Дмитрия этой улыбкой успокоиться и быть благоразумным. – По Норвегии мы шли еще много дней. В конце октября нас пригнали в город Харстад. Ночью под проливным дождем погрузили в трюмы каких-то барж, стоящих в Анс-фьорде, куда-то повезли. Мы были голодны, немцы несколько дней нас уже не кормили. Но в трюме мы обнаружили большой ящик копченой рыбы. Понимаете, настоящей рыбы, которую мы не видели целую вечность. Не немцы же это туда поставили! И там же, в ящике, – нелегальную листовку норвежских подпольщиков с выдержками из этой речи короля Хокона. Я перевел ее Семену. Он ничего не сказал по поводу этой листовки, но... Баржи были старые, никому не нужные. Мы думали, что нас отвезут в открытое море и вместе с баржами пустят ко дну. Поднялась паника, и лишь Савелий...

– Семен, – поправил Андрей.

– Да, Семен... Он вышел на середину трюма и закричал, требуя перевести его слова всем. В барже были и норвежцы, как я, и финны, и голландцы, и поляки. И много других. Он потребовал спокойствия. «Если бы фашисты хотели нас уничтожить, – говорил он, – они бы сделали это еще в болотах тундры. Но не сделали, – значит, мы им зачем-то нужны...» Логика в его словах успокоила всех. «Слушаться меня!» – потребовал он... Да-да, он, понимаете, он, оказывается, раньше других понял значение этой речи короля. Он спросил меня на другой день с улыбкой: «Норвежцы, Сигвард, слушаются своего короля?» – «Иногда...» – пошутил я. «Понятно, – сказал он. – Самое время теперь бежать, едва представится хоть малейшая возможность».

– И когда... она представилась? – спросила Наташа нетерпеливо.

– Дня через три, кажется, – подумав, ответил Эстенген. – Во время всего пути нас не кормили, рыбу мы, понятно, давно всю съели. Давно мы уже стояли где-то, сверху, по палубе баржи, слышны были шаги охранников. Судя по этим шагам, их было всего двое. «Где мы стоим, определить! – потребовал Семен. – В Норвегии или нет?» Трюм был глухой, без иллюминаторов, он освещался двумя керосиновыми фонарями. Но это было в начале пути, потом керосин кончился, мы плыли в темноте. Мы стучали снизу в крепкий люк, требуя еды и света, – нам никто не отвечал. Лишь один раз шаги сверху приблизились, люк отмахнулся, охранник полоснул вниз из автомата, и люк тут же захлопнулся. По счастью, никто не был убит... Да, Семен потребовал определить, где мы стоим... Его слушались уже беспрекословно, а как это сделать? И все же сумели... Я забыл сказать, что в ящике с рыбой лежал большой и крепкий нож, предусмотрительно оставленный там кем-то. Этим ножом мы просверлили небольшое отверстие в ржавой металлической стенке баржи, со спичечную головку всего. Я приник глазом к отверстию, вижу, что Норвегия, – огни во фьорде отражаются. Этого было достаточно. А стояли мы, оказывается, вот здесь, возле Бреннёсунна. – Эстенген показал за окно. – Я не мог этого определить, потому что до войны жил не здесь, а в Тронхейме. Я после войны поселился здесь...

– И как же вы... потом? – спросила Наташа, принимая от молчаливой жены Эстенгена новую чашку кофе взамен прежней, остывшей, но нетронутой.

– Семен... это был бесстрашный человек. Он всем объяснил, что ночью надо потребовать воды у охранников, для чего всем кричать, стучать в железные борта деревянными колодками. Вода у нас в бочке действительно кончилась. «Уж воду-то они должны дать, – сказал он. – А если вздумают опять утихомирить из автомата, переждать стрельбу и опять кричать и стучать. И так без конца. В конце концов они вынуждены будут дать воды. В этот момент важно как-то завладеть люком, ведь охранников всего двое. А там – в воду и к берегу вплавь. А дальше уж кому как повезет...»

– И что же? – спросил нетерпеливо теперь Дмитрий.