Вечный зов (Том 2)

- О-хо-хо! - вздохнул Полипов. - Вон какие далекие выводы, оказывается, можно сделать, зацепившись за одно слово. Вон как можно повернуть. Но, во-первых, никакого разделения я не провожу. Во-вторых, я просто хотел сказать, что мы, совершившие в семнадцатом году революцию, воздвигли еще Днепрогэс и Магнитку, неплохо справились с коллективизацией, с индустриализацией, построили, черт возьми, социализм. Ты что же, отрицать это будешь?

- Нет.

- Я считаю, что в этом есть доля и моего труда. А если так, почему же мы бросовые люди?

- Я тебе этого не говорил.

Полипов тупо уставился на Василия Кружилина, долго на него глядел, почти не мигая. Видимо, он и сам уже засомневался, говорил или не говорил Кружилин такие слова.

- Это ты сам придумал, - усмехнулся Василий. - И вот почему придумал, мне это понятно стало наконец. Не-ет, ты, оказывается, кое-что понимаешь. Ты чувствуешь, что новые времена наступили, что ты и тебе подобные полностью себя...

- А в самом деле, прекратим-ка мы этот спор, - не дал ему договорить Полипов и поглядел на часы. - Того и гляди, опоздаю.

- Куда торопишься так?

- В райцентр. Насчет того, что я из района хочу вон, это в горячке вырвалось. Годы и годы здесь прожил, сроднился. Живое-то рвать как?! Хочу самостоятельную работу попросить.

Кружилин двинул бровями.

- И что-нибудь дадут, я думаю. Попрошусь, скажем, в "Красный партизан", на место твоего отца. Он собирается на отдых. А у меня есть еще порох. И, если доверят, докажу, что кое на что способен еще... Ну, прощай.

И Полипов быстро вывел велосипед на середину дороги.

- Постой, постой! Ты это серьезно? - опомнившись, проговорил Кружилин.

- Почему же нет?

- Но ведь... ты за один год колхоз угробишь. Ты сразу же чистые пары ликвидируешь.

- Нет, зачем же... Я понимаю: на парах все хозяйство "Красного партизана" держится. Пусть мои парторги выговоры получают, а я буду только голову нагибать, как бык. Как отец твой. Как Савельев или Малыгин тот же.

- Та-ак! - воскликнул Василий и со злостью схватил с земли ни в чем не повинный чемоданчик. - Ничего ты, Полипов, не понял, оказывается, за эти годы... с тех пор, как тебе пришлось, по твоему выражению, работу в райкоме партии, а потом и в совхозе "Степной" оставить.

- Ишь ты! Твои слова, я сказал бы, тоже несколько ядовиты, но ведь не поверишь.

- А насчет "Красного партизана"... что ж, езжай, попробуй.

- И попробуем! Если не возражаешь, - насмешливо бросил Полипов. Но улыбка на его лице вдруг начала таять.

Полипов точно впервые заметил в руках у Василия Кружилина плащ, дорожный чемоданчик и смотрел и смотрел на них не отрываясь.

- Погоди, Кружилин. Это что же?.. - Голос его изменился. - Ты же агроном теперь. Уж не тебя ли... в "Красный партизан"?

- Меня, - сказал Кружилин. - И тоже по просьбе. Правда, я просился агрономом, а мне предложили председателем.

- А-а... а почему? - промолвил Полипов, не замечая, что вопрос его повис в воздухе беспомощно и глупо.

- Почему мне доверили эту работу, не знаю, - сказал Василий. - А почему я попросился в колхоз... Это я могу тебе объяснить. Только издалека придется. Помнишь, ты распекал меня когда-то за статьи о колхозе "Красный партизан", о его председателе Иване Савельеве, обвиняя, что районная газета берет его под защиту, а я занимаюсь каким-то "индивидуальным оппозиционерством"?

Василий помолчал, ожидая ответа. Но Полипов, опустив голову, разглядывал носки запыленных сапог Кружилина.

- Я тогда действительно старался как-то помочь Савельеву и отцу в их борьбе против тебя... А ты не ухмыляйся, Петр Петрович. Именно в их борьбе против тебя! Я понимаю, что помощь эта была мизерная. Но как помочь лучше, я тогда не знал.

- Сейчас, получается, знаешь? - хрипло бросил Полипов.

- Знаю. И - можешь верить, можешь нет - я впервые догадался, какая помощь им больше всего нужна против таких вот, как ты, в тот момент, когда ты читал мне лекцию о доморощенных демагогах, об умении видеть перспективно. Правда, догадка тогда мелькнула смутно. Мне показалось, что лучше всего будет встать рядом с такими, как мой отец, как Иван Савельев, в одну упряжку и тянуть, насколько сил хватит... Потом все более прояснялась эта мысль. И я пошел в сельскохозяйственный.

Полипов рассматривал теперь носки своих сапог, точно сравнивая их с кружилинскими. Губы его были крепко сжаты. Василий заметил, что на виске у Полипова напряглась и проступила синеватая жилка.

- Ну что ж, - разжал он губы, - помощь, я думаю, могучая подоспела. И, главное, вовремя.

- Знаешь, Петр Петрович, меня ведь нисколько не трогают твои усмешки. Справлюсь ли с колхозом, я еще не знаю. Во всяком случае, буду работать честно.

- Я, что ли, не... - вскинул было голову Полипов, но тут наконец понял, что возражать собирается по привычке, что Василий Кружилин встретит его слова смехом, и только махнул рукой и склонился над велосипедом.

- Прощай, Петр Петрович, - сказал Кружилин.

Полипов не откликнулся, не пошевелился. Вся его согнутая фигура стала жалкой, тоскливой и каким-то странным образом выражала незаслуженную обиду.