Веди меня, ветер!

– Изменилось. Знаешь, тетушка Ула говорила, что любить – это значит дарить тепло и заботу просто так, позволять кому-то быть таким, какой он есть и отпускать его. Не стремиться привязывать к себе. Я сначала не понимала ее. Как это – отпустить? Ведь нужен же. Как это – жить без него? Невозможно. И, вспоминая свои чувства к нему, я теперь думаю, а это вообще любовь была? Одержимость какая-то. Не похоже это было на щедро дающий тепло и принятие сверкающий зелено-золотой шар в груди, который описывала тетушка Ула. Теперь я это ясно вижу. Скорее это был бездонный колодец, на который сколько не потрать сил, не наполнишь. А с тобой мне не надо ничего наполнять. Оно само по себе полно. Хоть и началось все у нас не так, оно больше похоже на то, что говорила тетушка Ула. И мне немного не по себе от того, насколько быстро все изменилось.

Он молчал, но его руки, сомкнутые вокруг меня сжались чуть крепче. Я сидела на полу, привалив поджатые колени к вытянутым скрещенным ногам Риагана. Я блаженствовала от осознания нашего единства сейчас, от того, что мы сидели и разговаривали. По-настоящему, от души, открыто. И чувствовали – мы вместе. Мне вдруг захотелось плакать от счастья и неожиданно ясного осознания – я его люблю! Моего надоедливого наглеца, съедающего в доме всю еду, до которой может дотянуться, неутомимого поедателя лепешек, белозадого занозу, деятельного сказочника и хвастуна.

– Я приходила к тебе чуть раньше. Хотела поговорить, – я продолжила чуть осевшим от чувств голосом.

– Да, я слышал. Я в это время лежал и гадал, а не послышались ли мне твои последние слова.

– Не послышались. И я была полностью с тобой, когда ты целовал меня.

Он усмехнулся.

– Это еще кто кого целовал.

Я легонько ущипнула его за голый бок.

– Ай! Коварная лиса!!!

Но я уже погладила то место, которое прихватила.

– Вот так всегда… Куснет, и тут же ласкает, – посетовал Риаган, снова устраиваясь поудобнее со мной в обнимку.

Какое-то время мы молчали. Сидели обнявшись, смотрели в темноту комнаты, но казалось, что смотрим мы друг на друга. Не глазами – душой.

Меня переполняли чувства. Светлые теплые чувства к человеку, которого еще пару месяцев назад я и в глаза не видела и не знала о его существовании. Странно, быстро, стремительно, но как-то правильно. Мне казалось, что я могу вечно сидеть вот так на этом полу, обнимать его и просто быть.

Повинуясь своему порыву, я перебралась на колени к Риагану. Села верхом на его бедра. Прижалась к нему, обхватив руками за торс. Руки мужчины перебирали мои волосы, гладили по плечам, ласково ложились на мою спину.

– Ты решила остаться? – почти в ухо прошептал он мне. – Со мной?

– Да, – я перестала прилипать к нему и теперь сидела прямо, опираясь ладонями на его грудь. – Не нужно мне оставшееся время для раздумий.

– Яра… Моя огненная лисица… – он подался мне на встречу и мы встретились уже по-новому. В его поцелуе читался явственный посыл – моя. Я отвечала ему тем же. Мой! Я признавала его, я доверялась ему, открывалась ему. Полностью. Отвечала на ласки, порхала руками по его коже и не могла насытиться им. С удовольствием падала в его ласки и просила еще, прижимаясь к мужской груди, прогибаясь под его руками. И пьянела.

Ладони Риагана двигались по моему телу вверх, сгребая ночную сорочку, оставляя сладкое послевкусие прикосновений. Мои руки сами собой поднялись, повинуясь его движению. Сорочка мягко скользнула по лицу, приподняла мои волосы и выпустила их, рассеяв прохладным каскадом по голой теперь спине. Испарившаяся куда-то ткань забрала с собой часть моего пыла, оставив неприкрытыми робость и неуверенность. Я непроизвольно сжалась.

– Т-с-с-с! Будь со мной! – я почувствовала ладони Риагана на своих щеках.

– Да, – кажется, это было слышно только мне. Но Риаган понял.

Я не помнила, как подо мной оказалась кровать. Не поняла, в какой момент Риаган оказался настолько близко. Не заметила, как ночная мгла сменилась предрассветной синью. Отвлекали его руки и губы. Я сдалась ему и продолжала сдаваться снова и снова. Полностью, до последнего потайного уголочка души. Жаждала его и хотела оказаться еще ближе. И я поражалась тому, какой чувствительной стала вдруг кожа.

Короткая боль от первого соития быстро сошла на нет. Мне больше ничто не мешало познавать вновь открывшуюся мне часть меня. И Риагана. Я окуналась в удовольствие, которое он дарил мне снова и снова. Наслаждалась общим с ним ритмом. Я удивлялась собственным стонам, срывавшимся с губ вместе с дыханием. И поражалась тому, что в ответ вытворяли с ним мои руки. Я пробовала, трогала, ласкала и наслаждалась тем, какое впечатление это производит на него.

Я засыпала обнаженная, уставшая и словно перерожденная в его руках на смятой постели.

Следующие несколько дней были похожи на сказку. Удивительно счастливую, светлую и весьма любвеобильную. Мы выбирались из дома только чтоб порыбачить, сходить по нужде и набрать воды.