Читаем Веди свой плуг по костям мертвецов полностью

Ящик выдвигался бесшумно, достаточно было слегка потянуть пальцем. Там лежали аккуратно разложенные по красивым серым ячейкам кухонные Орудия. Скалка, венчик для яиц, крошечный венчик для молока на батарейках, ложка для мороженого. И еще Орудия, которые я даже назвать не умею, – какие-то длинные ложки, лопаточки, странные крючки. Все это напоминало хирургические инструменты, предназначенные для сложных операций. Было видно, что хозяин тщательно за ними ухаживает, все блестело, все на своих местах.

– Что это такое? – спросила я, взяв в руки широкий металлический пинцет.

– Это щипчики для фольги, если вдруг она приклеится к рулону, – сказал Матоха и разлил кофе по чашкам.

Затем взял маленький венчик, с его помощью взбил молоко и налил в кофе. Вынул из ящика набор трафаретов и коробочку с какао. На мгновение задумался, какой узор выбрать, и остановился на сердечке. Посыпал какао, и на белоснежной пенке возникло коричневое сердце. Матоха широко улыбнулся.

Я потом еще возвращалась мыслями к этому ящику. Подумала, что его вид меня удивительно успокаивает. И что, в сущности, я бы и сама хотела быть таким полезным Орудием.


В понедельник уже всем было известно, что Председатель умер. Его обнаружили в воскресенье вечером женщины, которые пришли убирать после бала. Кажется, одна из них находится в шоковом состоянии и доставлена в больницу. 

* * * 

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее
Рыбья кровь
Рыбья кровь

VIII век. Верховья Дона, глухая деревня в непроходимых лесах. Юный Дарник по прозвищу Рыбья Кровь больше всего на свете хочет путешествовать. В те времена такое могли себе позволить только купцы и воины.Покинув родную землянку, Дарник отправляется в большую жизнь. По пути вокруг него собирается целая ватага таких же предприимчивых, мечтающих о воинской славе парней. Закаляясь в схватках с многочисленными противниками, где доблестью, а где хитростью покоряя города и племена, она превращается в небольшое войско, а Дарник – в настоящего воеводу, не знающего поражений и мечтающего о собственном княжестве…

Борис Сенега , Евгений Иванович Таганов , Евгений Рубаев , Евгений Таганов , Франсуаза Саган

Фантастика / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Альтернативная история / Попаданцы / Современная проза