Ведите себя прилично, Арчибальд !

- Я бы предпочел, чтобы вы продолжали говорить "леди Лаудер", - сухо ответствовал баронет.

В воздухе потянуло холодком, и Рут немедленно бросилась на помощь своему Терри:

- Да ну же, Арчибальд, не ломайте комедию! Вы ведь сами согласились вчера вечером!

- Я согласился поговорить с мистером Лаудхэмом, но это не значит, что я готов принять его предложение.

- И к чему все это лицемерие?

- Такое, как вы говорите, лицемерие в порядочном обществе называется соблюдением приличий.

Терри совсем скис и тщетно ломал голову, каким образом приступить к самому главному.

- Вы меня очень смущаете, сэр Арчибальд...

- Правда? И однако я, кажется, нисколько не мешал вам, когда вы решили поухаживать за моей женой.

- В таком случае я просто не знаю, как вам объяснить...

- Что именно?

- ...какие чувства связывают нас с Рут... то есть с леди Лаудер...

Баронет вставил в глаз монокль и недоуменно воззрился на собеседника.

- Простите за банальность, но нахальства вам не занимать, мистер Лаудхэм! И вы смеете говорить о своих чувствах мне? Согласитесь, что подобные речи по меньшей мере удивительны и могут шокировать кого угодно... Рут, дорогая, вы только представьте себе выражение лица мамы, если бы она нас сейчас увидела!

Лаудхэм лишь руками развел от бессилия:

- Ничего не понимаю!

Зато Рут поняла, что настал ее черед ринуться в бой.

- Не знаю, что за игру вы затеяли, Арчибальд, но раз вы не даете Терри объясниться, я сама расставлю точки над i! Мы с вами друг друга не любим. Наш брак был ошибкой. Последние испытания окончательно открыли мне глаза: вы не соответствуете моим представлениям о мужчине как надежном спутнике жизни, готовом в любую минуту биться насмерть за то, во что верит! Вы же и пальцем не способны шевельнуть, не узнав предварительно мнения своей мамочки! Поэтому я прошу вас отпустить меня и дать слово, что сразу по возвращении в Лондон мы разведемся и я получу возможность, выйдя замуж за Терри Лаудхэма, уехать в Дорсет.

Рут говорила с таким пылом, что, когда она умолкла, тишина показалась особенно гнетущей.

- Во-первых, дорогая, позвольте мне исправить вашу излюбленную ошибку, - спокойно отозвался баронет. - Вы, несомненно, меня не любите, но о себе я бы этого никак не сказал. Что же касается развода, то я категорически говорю "нет"!

- Вы не имеете права так поступать! - в бешенстве закричала молодая женщина. - Но почему? Почему?

- Просто я полагаю, что мистер Лаудхэм недостоин вас.

Терри угрожающе надвинулся на Лаудера:

- Думайте, что говорите, сэр Арчибальд!

- Я и так все тщательно обдумал, можете не сомневаться. Зачем вы придумали, будто ферму "Три березы" оставил вам в наследство дядя, хотя сами же купили в начале этого года, обратившись за посредничеством к дорсетскому нотариусу Эдварду Грэму?

- Кто вам позволил совать нос в мои дела, а?

- Мне хотелось лучше узнать будущего мужа моей супруги. Разве это не естественно?

- Какая разница, купил Терри эту ферму или получил в наследство? возмутилась Рут.

- Мне всегда любопытно выяснить, зачем человек лжет, не имея на то видимых причин.

Только сейчас леди Лаудер вдруг заметила, как сильно изменились и тон, и поведение ее мужа. Молодая женщина смутилась и даже слегка струхнула, а в ее душу закралось подозрение, что происходит нечто непонятное, но очень и очень важное. Баронет вынул монокль и, аккуратно протерев платочком, вернул на место. Рут и Терри как завороженные следили за каждым его движением.

- И вот, дорогая, я пришел к выводу, что ваш донжуан секретных служб сочинил эту басню не просто так, а с очевидным намерением скрыть какие-то махинации. Поэтому я позволил себе обратиться в Лондон, к достаточно высокопоставленным друзьям, которые, хоть и не служат в МИ-пять, все же располагают собственными источниками информации. Простите, Рут, если я обманул вас, сказав, что хочу позвонить маме.

Подобные хитрость и двуличие со стороны наивного, не приспособленного к жизни баронета настолько потрясли Рут, что она предпочла промолчать.

- У вас солидный счет в "Маркет Дерхэм бэнк", в Эксетере, мистер Лаудхэм. Год назад там лежали крохи - всего двести пятьдесят семь фунтов, зато теперь - больше двадцати тысяч!

Лоб Терри покрылся испариной.

- Мерзавец! - прорычал он.

А сэр Арчибальд, словно не заметив оскорбления, продолжал:

- Дорогая моя, вашему милому надо бы последить за своим лексиконом... Итак, мистер Лаудхэм, мы остановились на том, что ваш счет в банке начал разбухать как раз в тот момент, когда на наших венгерских агентов обрушились всевозможные беды...

- Да замолчите вы или нет, черт бы вас побрал?

У Рут закружилась голова.

- Что означают эти фокусы с банковскими счетами, Арчибальд? - вдруг охрипшим голосом спросила она.

- Только то, что перед вами убийца Эннабель Вулер, Малькольма Райхоупа, вашего друга Лукана и, косвенно, сапожника Крукеля - короче говоря, всех агентов, погибших за последний год.

- Неправда! - в отчаянии закричала молодая женщина. - Терри, ну скажите же ему сами, что это нелепость!

- Разумеется, нелепость!