Ведьма

Айрис снова, как в детстве, почувствовала, что она защищена, небезразлична, ее любят и принимают такой, какая она есть, одобряют и поддерживают. Удочерение дало ведьмачке чувство нерушимой каменной стены за спиной, уверенности в себе, веры, что все будет хорошо.

Девушка развернула свиток, документы на удочерение выглядели очень официально – широкая с позолотой рамка, плотная гербовая бумага, витиеватый подчерк, толстая восковая печать.

Ведьма поперхнулась чаем, напиток пошёл не в то горло. Зеленая жидкость брызнула из носа, заляпав свиток. Свесившись вниз с подоконника, девушка кашляла и отплевывалась.

Внизу официальной бумаги было написано:

«Приемный отец: Равен Лавель. Дворянин. Маг».

И внизу широкий росчерк гусиного пера.

***

Айрис шла по коридору за своим названным дедушкой. Дарг Карей нес не распакованные коробки и свертки с покупками. Ведьма попыталась от них отказаться, но аркканцлер настоял на том, чтобы она все-таки приняла материальные извинения от четырех хулиганов, тем более что Дайрен с Реймондом принялись изо всех сил охмурять ее деда и вконец заморочили ему голову. Даже молчаливый Патрик присоединился к ним и пробурчал пару слов извинений и благодарности за спасение от монстра. При этом парень закатывал глаза к потолку, как будто вспоминая заученные фразы.

На плече у девушки лежала метла с привязанным к ней узелком – внутри весь немудрящий скарб. Дурные привычки перенимаются быстро: она несла свою новообретенную метлу, как ее дед – посох. Транспортное средство она склеила, но метла еще не ожила и не стала летать. И годилась, увы, только для уборки. Они с Фолей тщетно пропадали в аркканцлерской библиотеке, в надежде найти нужное заклинание. Несмотря на все запугивания Фоли, рукописи из библиотеки аркканцлера молчали как партизанки.

Темная книга иногда перегибала палку: она или кусала те рукописи, которые отказывались с ней сотрудничать, или садилась с ними на полку, скрестив членистоногие лапки, и рассказывала им такие ужасы, что некоторые хлопались в обморок, остальные сбивались в кучу в углу и дрожали. Пока ничего похожего на заклятие восстановления метел нашим авантюристкам не попалось.

На руках у девушки сидела трехглазая кошка, после похода в Лабиринт она наотрез отказалась превращаться в ездовую кошку и делала вид, что не понимает, о чем ее просят.

– Лапа, лапа… – позвал старичок и почесал котю за ушком, они с архимагом подружились.

Когда Айрис уходила в дозор, кошка проводила все время на коленях у аркканцлера, последнему приходилось послушно сидеть и заниматься бумагами, скинуть кошку с колен было выше его сил. Хитрая Мурлыка этим пользовалась, счастливо зажмурилась – больше никаких походов, можно спать и наедаться вволю, кажется, кошачья жизнь налаживалась.

Им, как семье, были выделены апартаменты в ректорской башне, девушке пришлось переехать поближе к своим новым родственникам. До сих пор она не могла поверить в то, что является дочерью ректора академии и внучкой аркканцлера. Это не укладывалось в голове.

Наверху башни находился кабинет и библиотека ректора, этажом ниже – жилые комнаты, но студенты, проходящие там, не могли видеть двери, для них это была просто пустая лестничная площадка. Входы открывались только для хозяев. Со стороны это выглядело забавно: Лавель шел в свои комнаты и исчезал в совершенно голой каменной стене.

Старичок распахнул перед изумленной девушкой дверь и довольный отошёл в сторону.

Спрыгнув с рук ведьмы, Мурлыка, виляя пушистым задом, первая обжила новую комнату. За ней вошла Айрис, Фоля-притворись-брелоком слегка приоткрыла единственный глаз и позыркала по сторонам. Убедившись, что комната ничего так, она вновь притворилась бездушной вещью.

Аркканцлер сгрузил коробки и ушел, оставив внучку.

Ее новая комната была светлая и просторная, Фоля спрыгнула с пояса и побежала по голому полу исследовать просторы. Любопытная книга обнаружила спальню с балконом, ванную комнату и, сделав круг, вернулась в гостиную, она же прихожая, где стояла изумленная ведьма.

Мурлыка направилась к широким подоконникам, выходящим на улицу, дружиться с летучими мышами.

Несколько дней девушка раскладывала свои вещи.

Из Фоли получилась великолепная дуэнья, как-никак книге было более семисот лет, и жизнь она повидала. Строгая книга запретила девушке развешивать одежду на гвоздики и заставила все аккуратно сложить в шкаф.

Гостиная была настолько большая, что девушка смогла там устроить небольшую мастерскую. Сдвинув столы к широким подоконникам, она получила массу дополнительного места и бесплатную вытяжку. Дым от зелий, которые она готовила, вытягивался в окно, также туда обычно уходила взрывная волна от неудавшегося варева. Летучие мышки и нетопыри облюбовали балкон спальни, разносить почту в лысом, подкопчённом виде не улыбалось никому.