Ведьма

— Не надейтесь изменить мое решение ни вашими жалостливыми слезами, ни красивым платьем с глубоким декольте! — заорал пораженный в самое сердце Лавель. — Вы будете смирно сидеть на факультете лекарей и травниц и добросовестно перебирать былинки. До самого вашего окончания академии, а потом… Потом сделаете то, что положено каждой приличной барышне, выйдите… — зеленые глаза глянули в самую душу Лавеля, в груди его что-то оборвалось.

Ректор схватил ее за шиворот и с криком «ВОН!!!» выкинул из кабинета. Дверь оглушительно хлопнула, Айрис сбило с ног волной удара.

Ректор прислонился к двери, выдохнул, запрокинул голову. Жар разливался по всему телу, поднимаясь выше. Молодой мужчина ослабил воротник мантии, стало немного легче.

Еще один такой взгляд, и он не только дозволит ей состоять в дозоре, но и положит весь мир к ее ногам вместе с Темной Империей. И тогда эта адептка не только веревки из него вить будет, но и на поводке кругами водить. Он не должен допустить того, чтобы она сделала из него посмешище.

Надо набраться терпения, скоро летние каникулы, а после — начало новой компании. Будет всеобщая мобилизация и призыв в армию. Я уеду, а она будет в безопасности на факультете травниц.

Так и должно быть, это лучшее решение!

* * *

Айрис сидела на верхней ступеньке лестницы, сжавшись в комок и опустив голову на колени. Плечи ее вздрагивали.

Осторожно поднявшись со ступенек, девушка стала спускаться вниз. Слезами горю не поможешь, плакать можно до бесконечности, но это ничего не изменит. Видно, вызывающее синее платье, не подобающее адептке ее ранга, было для ректора, как красная тряпка для быка. В ушах гуляло эхо от удара двери и от слов Лавеля. Взгляд ее, полный слез, упал на мусорное ведро, стоявшее на лестничной площадке ректорской башни. Из него торчала сломанная метла.

Айрис утерла слезы. В глазах загорелся огонек бунта. Все еще всхлипывая, она достала обломки из мусорки. Древко сломано четыре раза и частично обгорели прутья. Наверно, можно починить. Метла была дорогая, по отполированному древку вилась ажурная вязь заклинаний. Девушка собрала все куски, даже самые мелкие щепки. Тщательно завернула в синий подол платья, заткнула его за пояс и побрела прочь из башни.

По дороге вспомнила, что отныне она не на боевом факультете, и слезы снова навернулись на глаза, она стала реветь, как маленький ребенок, громко, в голос, села на ступеньки. Она плакала, понимая, что не получит желаемого. Уж Равен Лавель об этом позаботится!

За ее спиной в коридоре послышался голос:

— Чего плачешь?

— Ректор выгоняет с курса и переводит на зельеваренье, — утирая слезы, пожаловалась ведьма доброму голосу.

— Дурак этот ректор, я ему всегда говорил, что он неправильно управляет академией. Молодой еще и горячий.

Девушка обернулась.

Перед ней стоял давешний веселый старичок с посохом на плече и позвякивающей авоськой в руке. Волосы его топорщились во все стороны больше обычного. Приземистого старичка покачивало.

— Вставай, — добродушно сказал он и сунул авоську в руки адептке. — На, помоги дедушке, чтобы он смог помочь тебе.

Девушка, будучи хорошо воспитанной, взяла сетку со склянками из рук старика. Ноша была туго набита круглыми ретортами. Узкие вытянутые горлышки заткнуты пробками. Внутри плескалась мутная жидкость. Что-то подсказывало ведьме, что в колбах не травяные настойки.

Покачивающийся старик подхватил адептку под локоть, закинул посох обратно на плечо, и они пошли, шатаясь. Время от времени престарелого мага заносило вбок, и он тянул ведьму за собой. Девушка выравнивала старичка, последний посохом показывал направление.

Развеселый маг использовал магию в быту, что, кстати, было строго-настрого запрещено в академии. Концом посоха он указывал на дверь, и та распахивалась перед ним.

Доставить старичка до места назначения оказалось трудно. Во-первых, он не желал идти по прямой. Во-вторых, вел ее какими-то потайными коридорчиками и обходными путями, словно прятался от кого-то.

В результате они свернули в центральную башню и, поднявшись по служебной лестнице, вошли в огромную библиотеку. Прошли, а вернее, прошатались в соседнюю комнату, которая оказалась кабинетом с внушительным резным столом, с драконами по углам и кучей бумаг сверху.

Отцепившись от адептки, дедок покачнулся, направился к столу, по дороге воткнул посох в кадку с фикусом. Подойдя, он воровато запихал под него авоську со склянками. Взял с кресла пурпурную мантию и одел ее. На груди были вышиты гербы всех двенадцати академий страны.

Перед Айрис стоял аркканцлер — глава всех академий и архимаг страны.

— Подойди ближе, Ик! — скомандовал старик.

Девушка подошла. Архимаг требовательно протянул ей руку. Айрис доверчиво вложила свою руку в пухлую с короткими мозолистыми пальцами ладонь.

— Орис-Манн-Ик-Вингейт! — изрек дедок.