Ведьма

— Жива, — хрипит Игорь, захлебываясь, — она в кому впала, Зима. И никто ничего сказать не может, понимаешь?! Все нормально шло! А потом кома… И все!

— Что врачи говорят, Игорь? Ну же, соберись, — встряхивает друга.

— Ничего не говорят! Ничего! Никто не знает, что случилось, не понимают. Она родила, и просто уснула. Да вот только проснуться не смогла. Если я её потеряю, я… — и опять этот жуткий, полный отчаяния вой.

— Успокойся, Игорь! Я понимаю, что тяжело. Досталось тебе за последнее время знатно. Только ты это… Держись, ладно? Ещё же ничего не случилось, Слабый. Вспомни, как ты за меня боролся? И ведь вытащил! И ведьму вытащим! Слово даю.

— Ты, правда, так думаешь? — шепчет, нечеловеческим усилием воли взяв сбивающие с ног эмоции под контроль.

— Конечно! Вот сейчас перетру с врачами, подтянем ещё каких-нибудь специалистов, а надо будет, и за границу отвезём.

— Я с тобой пойду! — вскакивает, — ты прав — мы справимся.

Глава 23

Они действительно находят дежурного врача и устраивают ему допрос с пристрастием. Но ни он, ни впоследствии собранный консилиум врачей не могут дать никаких внятных объяснений ведьминому состоянию. Роды прошли замечательно, без осложнений и прочей ерунды. Последующую за этим кому доктора объясняли метаболическими нарушениями, вызванными гормональным сбоем в организме. Вот только в чем же конкретно этот сбои заключался, никто объяснить не мог.

И они учились жить с этим. Постепенно организовали поочередное дежурство у постели Ксении так, чтобы хотя бы один из них находился в офисе, тогда как другой неотрывно был рядом с ней. И гнали… Гнали от себя мысли о плохом. Этому во многом способствовало общение с маленьким сморщенным комочком — их сыном. И, возможно, только благодаря этому не свихнулись в те страшные, наполненные томительным ожиданием дни.

— Игорь, тут относительно выписки малого интересовались. Нельзя его больше держать в отделении. Ребёнок-то здоров.

— Ладно, пускай оформляют. Мне к которому часу подъехать? И вообще… Это же купить что-то надо. Цветы врачам… Ты не в курсе, как это делается?

— Понятия не имею, — отвечает Степа взволнованно, — меня больше волнует, как мы дальше будем. Где жить, и как? Это же ребёнок, Слабый! Я понятия не имею, как с ним справляться…

— Ничего, Степан. Справимся. Мы с ведьмой, знаешь, сколько литературы перечитали по поэтому поводу? Да я диссертацию могу написать.

— Но я-то… Я ничего не читал, — шепчет в трубку отчаянно.

— Степан, все будет хорошо. И не с таким справлялись.

Их сына выписали на пятый день после родов. Вместе с ребёнком оба мужчины зашли в палату Ксении.

— Милая, смотри, кого мы к тебе в гости принесли.

Игорь подносит сына как можно ближе к любимой, а Степан с комом в горле наблюдает за всем происходящим со стороны. И он просто дико, до дрожи в коленях боится не справиться. Подвести Ксению в очередной раз. Или увидеть разочарование в глазах Игоря. А теперь появился ещё и ребёнок, не важно, чей… Главное, что и за него нужно нести ответственность, быть сильным, подавая пример маленькому мужчине. Страхи переполняли. А ведь ещё и состояние Ксении не внушало никакого оптимизма. Чем дольше длилось коматозное состояние, тем меньше оставалось шансов. В данном случае время играло против них.

— Пока, мамочка. Просыпайся скорее. Твои мужчины тебя ждут, — шепчет Игорь, а в уголках глаз закипают горькие слезы.

Уже в машине Степан решается на мучающий его вопрос:

— Слабый, есть хоть какой-нибудь шанс, что под мужчинами, ожидающими ведьминого выздоровления, ты подразумевал и меня?

Игорь на мгновение отрывает взгляд от дороги, сосредоточившись на лице Степана в зеркале заднего вида.

— Дурак ты, Степан. Я уже давно со всем смирился. Принял ситуацию. Я не рефлексирую, не копаюсь в себе, не думаю о том, что люди скажут… Это моя жизнь, как ты когда-то правильно заметил, и если мне по кайфу делить с тобой женщину, я не собираюсь от этого убегать. Я люблю тебя, и люблю её. Все. Больше ничего не существует.

— Я ушёл… Я испугался своей реакции… Черт, как же тяжело… Ты заводил меня, — наконец выдавливает из себя нелёгкое признание.

Игорь сворачивает на обочину и тормозит, оборачиваясь к другу.

— Нет, ты не подумай… Не в том плане, что я позарился на твою тощую задницу…

— Степа, я все понимаю. И испытываю то же самое. Я завожусь от вида вас с Ксенией. Это вполне нормальная реакция. Открою тебе секрет: большинство людей в глубине души вуайеристы, иначе как объяснить возникновение порно-индустрии?

Степан смотрит на друга, и поверить не может, что он, по собственной дурости, чуть было не лишился всего самого ценного.

— Доходит? — ухмыляется Игорь криво, пожалуй, впервые за последние дни.

Степан кивает, бросая взгляд на сладко спящего в специальной люльке ребёнка.

— Я думаю, это должно было с нами случиться.

— Ведьма заразила тебя своей верой в судьбу? — улыбается Степан.

— Нет, просто я всегда хотел быть частью твоей семьи.

— Несколько нетрадиционная она получилась, не находишь?