Ведьма

По другую сторону окон скрывалась та часть Швеции, которую они мечтали изучить, и каждый вечер они пытались что-то узнать. Они шли по улицам, смотрели на квартиры, балконы у которых были такими странными и аккуратными. Ни развешанного белья, ни фонарей – разве что маленькая светящаяся гирлянда. Однажды они увидели, что на одном балконе стоит в кадке юкка[62]. Это было так неожиданно, что Аднан указал на нее Халилу.

Пройдя через поселок, они обычно спускались к школе. Удивительно было видеть шведскую школу. Она была такая новая. Такая красивая.

– Похоже, в красном доме вечеринка, – сказал Аднан, указывая на здание клуба.

Билл пытался пояснить значение слова «клуб», но они не нашли ничего похожего в арабском языке, так что все беженцы называли его красным домом в те несколько суток, что жили там.

– Пойдем посмотрим? – спросил он.

Халил покачал головой.

– Там, похоже, подростки. Если это подростки, то они напьются. А если они напьются, всегда найдется кто-нибудь, кто захочет подраться с черными.

– Нет, вовсе не обязательно, – возразил Аднан и взял Халила за локоть. – А вдруг мы там познакомимся с девчонками?

Халил вздохнул.

– Я же сказал – если мы пойдем туда, все кончится дракой.

– Да брось, пойдем!

Халил колебался. Он знал, что порой бывает слишком осторожен. Но что в этом странного?

Аднан двинулся в сторону здания, но Халил схватил его за руку.

– Слышишь?

Аднан остановился и прислушался. Затем обернулся к Халилу с широко раскрытыми от страха глазами.

– Стрельба, – произнес он.

Халил кивнул. Этот звук был им слишком хорошо знаком. И он донесся из красного дома. Они переглянулись. Потом поспешили на звук.

* * *

– Потрясающая была свадьба! – сказала Эрика, придвигаясь поближе к Патрику на диване. – Я была потрясена, когда Анна и Дан вошли вчера в церковь! Конечно, я подозревала, что она что-то от меня скрывает, но никак не догадывалась, что речь идет о двойной свадьбе.

Она все еще не оправилась от шока, но праздничный ужин вылился в самое веселое мероприятие, на котором ей довелось бывать, – включая ее собственную свадьбу. Все были так тронуты неожиданным вторжением Анны и Дана, что праздничное настроение охватило всех еще в церкви. После потрясающего ужина с множеством прочувствованных речей виновники торжества и гости всю ночь зажигали на танцполе.

Теперь Эрика и Патрик сидели на веранде, наблюдая за тем, как садится солнце, и наслаждались воспоминаниями.

– Боже мой, – проговорил Патрик. – Видела бы ты свое лицо в тот момент, когда Дан и Анна вошли в церковь! Я думал, ты вся превратишься в лужицу. Даже не подозревал, что человек может так плакать. Ты была такая милая… Косметика растеклась, так что ты напоминала енота. Или кота. Черного котика с маленькой симпатичной мордочкой…

– Очень смешно! – проворчала Эрика, но вынуждена была согласиться с ним.

Когда они приехали в отель, она вынуждена была тут же отправиться в туалет и поправить макияж. Вся тушь и подводка размазались, так что она выглядела как…

Эрика замерла. Патрик с удивлением смотрел на нее.

– Что с тобой? Ты как будто увидела привидение.

Эрика рывком поднялась. Внезапно ей вспомнилась одна вещь, которая не давала покоя. Слова Патрика о Хелене.

– Ты что-то сказал вчера, когда мы говорили о Хелене. Что-то по поводу шоколадки, которую она дала Нее. О чем шла речь?

– Ах, да. В желудке у Неи обнаружили шоколад – это было последнее, что она ела. Печенье и шоколад, если быть совсем точным, так что Педерсен предположил, что она съела шоколадный батончик. И когда я спросил об этом Хелену, она сказала, что Нея видела, как она ест батончик, и просила ей тоже дать, так что Хелена с ней поделилась. А на чердаке мы обнаружили упаковку от батончика, так что все сходится.

– Хелена не могла есть шоколад. У нее аллергия. Она первая об этом упомянула? Или ты?

Некоторое время Патрик размышлял, потом покачал головой.

– Точно не помню… Может быть, я первым об этом упомянул.

– А как Нея называла своего кота, с которым играла в сарае?

– Черный кот, – Патрик рассмеялся. – Дети такие забавные…

– Патрик, – Эрика посмотрела на него серьезным взглядом, – я знаю, как все это взаимосвязано. Знаю, кто это сделал.

– Что сделал?

Эрика как раз собиралась объяснить, когда у Патрика зазвонил телефон.

– Я должен срочно уехать, – сказал он. – Звонил Мартин. В клубе в Танумсхеде стрельба.

* * *

– Что нам известно? – Мартин обернулся к Пауле и Мелльбергу, сидящим на заднем сиденье. В этот вечер он дежурил и заехал за ними после того, как позвонил Патрику. – Какие у нас версии по поводу того, кто стреляет?

Паула встретилась с ним глазами в зеркале заднего вида.

– Никаких, – ответила она. – Но я на связи с Анникой, в участок начали поступать звонки, и я надеюсь, что вскоре мы еще что-нибудь узнаем.

– Это может быть связано с иммигрантами? – спросил Мелльберг. – Опять.

– Не думаю. – Мартин покачал головой. – Похоже, это своего рода вечеринка перед началом учебного года. Так что там школьники.

– Черт, там дети… – проговорил Мелльберг. – Далеко еще?