Ведьма

Мы карабкались все дальше и все выше. Опустив головы, мы направились к кучке деревьев, которые ветер пригнул к земле.

Дилл вприпрыжку преодолела оставшееся расстояние, чтобы скорее подбежать к деревьям, взгромоздиться на насест и ликовать, глядя на землю внизу. Вдруг она замерла и, обернувшись ко мне, что-то прокричала, но ее слова унес ветер.

– Недалеко, я же сказала!

Но Дилл лишь покачала головой и снова что-то крикнула. Вздыхая, я вскарабкалась к ней, туда, где ветер налетал порывами, и увидела то, что видела сестра.

Они скакали галопом через долину. Немедля я стянула Дилл вниз. Кремневые камни врезались в мои пальцы. Я сосчитала всадников.

Микин из города. Купер с той стороны долины. Том, скверный парнишка…

Один – толстяк, который сломал матери руку. Один – тощий, который справил на нее нужду. Один – совсем юный, который раздробил ей череп.

У них есть главный. Высокий.

Вот он, в черной шляпе, явно горд своей сворой.

– Это они, да, Иви?

– Если твоя собачонка заскулит, мы попались.

– Она не скулит. – Дилл погладила шерсть Весны, которую трепал ветер. – Правда же? Иви – глупая сестра, если так думает. Да, глупая…

– А ты что, больше ни о чем не думаешь, кроме своего дурацкого щенка?

Дилл молча смотрела прямо перед собой. Это разозлило меня еще сильнее.

– Они убили мать…

– Я знаю, Иви.

– Ты либо с собакой шепчешься, либо с дурацким камнем…

– Он не дурацкий. Это мамин камень, и я обещала…

Я схватила ее:

– Посмотри на меня, ты…

– Оставь меня в покое…

Внезапно птица вмешалась в нашу ссору, с клекотом распростершись в полете над гребнем холма.

Это ястреб поднялся в небо в поисках добычи.

Всадники задрали головы: ястреб парил над долиной.

– Пригнись, Дилл! – Камешки скользили под нашими ногами.

Мы все смотрели на этого властелина воздуха, а он недовольно озирал нас с высоты.

– Кто это, Иви? Ты знаешь птиц…

– Большой ястреб. Видишь, белая голова…

– О, он великолепен.

Да, он был великолепен, когда сложил мантию своих крапчатых крыльев и устремился вниз, к земле, бесшумно и прямо, как стрела. Туда, где сорвался с места заяц и прыгал туда-сюда, прыгал, прыгал, прыгал. Стремительное падение – и во вспышке крыльев, клюва и когтей ястреб обрушился на жертву. Если и был последний вскрик, то он исчез на ветру, как и сам заяц, которого ястреб унес ввысь, в белое небо.

И пока мы наблюдали за ястребом – сверху и снизу, преследуемые и преследователи, – в моем сердце родилась песня для моей бесценной добычи.

Послушай, Высокий, думаешь, ты – ястреб?
Нет, ты – заяц, которого выследили с высоты.
Беги быстрей, Высокий, беги, не стой.
Твой клюв остр, так скажешь ты?
Нет, Высокий, не так остр, как мой.

И, словно ястреб, я следила за ним, когда он выступил вперед, чтобы повести за собой свору. Они продолжили путь, один за другим, как черные муравьи по своей тропе.

Я вытянула руку, раскрыла ладонь и, схватив их, раздавила в кулаке.

6

– Я знаю, о чем ты думаешь, Иви.

Я вздрогнула. Я и забыла о Дилл. Она распласталась на земле, прижав Весну к груди.

– Я тоже их ненавижу. – Она закусила губу, глядя на удалявшуюся свору, теперь похожую на комья грязи.

Как мне хотелось догнать их.

– Идем. – Я закинула на плечо сумку. – Они ушли, нужно спешить.

Дилл вздохнула и нехотя поднялась.

– Далеко нам еще, Иви Птичка?

– Не называй меня так! – сказала я. Это ласковое прозвище обожгло меня болью.

Она снова вздохнула. Ветер теребил Весну за уши.

– Прости, Иви…

Медленно я повела их за собой, медленно мы начали спуск. За следующим холмом, в отдалении, я увидела густую полосу деревьев. Лес ковена.

Налетел ветер, подталкивая нас, и мы устремились вперед, как маленькие лодчонки на большой зеленой волне. Холмы поднимались и исчезали вдали. За ними – я знала – было море. Я видела его лишь однажды – воспоминание, похожее на сон. Мать обнимала меня, малышка Дилл канючила. Холодные брызги, соль на моем лице. Словно вылетев из моих мыслей, над склоном появилась стая кричащих чаек и стала кружить над нами. Чайки вечно ищут чем поживиться, беспокоятся о своих голодных птенцах.

– Помнишь чайку, в тот день, с мамой?

Я помнила. И не смогла спрятать от Дилл улыбку.

– Ты даже упала, когда она ринулась вниз…

Я видела это так отчетливо. Нас всех вместе, на холме, подобном тому, на который мы сейчас взбирались. Мать рассказывала нам что-то о земле. Она прихватила с собой сверток с едой. А когда мы перестали есть, с неба буквально рухнула чайка, украла хлеб прямо у нее из рук и, хохоча, улетела прочь.

– Она так разозлилась, да, Иви? – Дилл уцепилась за меня.

– Вернись, воришка! – крикнула я, потрясая кулаком, как тогда мать. – Ты, морское чудовище!

– Ты, небесная крыса! – произнесли мы вместе.

Дилл схватилась за живот от смеха, и мы, пошатываясь, шли вперед, а над нами кричали чайки – будто смеялись тоже. И тут мы умолкли. Вспомнив.