Ведьма без ковена (СИ)

— Я понимаю, что Илая накосячил, и зная его довольно неплохо, могу сказать, что накосячил он от души. — Я кивнула. От души, чего уж там. — Но лелеять прошлые обиды и переносить дерьмо из предыдущих отношений в новые глупо. И впрягаюсь я за него сейчас не потому, что он просил, а потому что мне нравишься ты. Хотя тебе подруга в принципе на кавалеров повезло, но у каждого яблочка есть гнилое пятнышко.

Ну еще бы, подумалось мне, у Ильи Дуся, впрочем и у Кирилла тоже Дуся, а у Герцога эмпатия…

Легок на помине, в комнату, улыбаясь вошел Артур.

Очень надеюсь, что последнюю фразу Франи, он не расслышал.

*Покер фэйс — умение держать лицо, название пошло от умения блефовать в карточной игре «Покер».

**Смолчав, усугубляешь преступление.

***Да здравствует Франция.

Глава 28.

Задолго до нашей встречи у нас бывали одинаковые сны.

Франческа, завидев главу инквизиции приветливо защебетала, вежливо справляясь о его самочувствии и том, как прошёл его день.

Артур галантно поприветствовал «прекрасных дам» поклоном и сообщил Франи о том, что Виторо ожидает её. Продолжая мило чирикать, девушка схватила сумку и с негромким «чао, чувствуйте себя как дома» чмокнула воздух у моей щеки и была такова.

Намеренность побега Франчески была на столько очевидна, что я едва сдерживала смех, впрочем, уголки губ Герцога подозрительно подрагивали, а глаза так вообще лучились неудержимым весельем.

— Хочешь кофе? — спросила я, поймав тоскливый взгляд Артура в сторону тарелки с сандвичами и печеньем. — Или чай?

— Не сочти за дерзость, но может быть есть что-то посущественнее чем бутерброды, поесть времени вообще не было.

— Ну, конечно, Франческа сегодня меня баловала шедеврами национальной кухни, есть паэлья с осминожками и вегетарианская лазанья с козьим сыром. А раз меня оставили за главную, позволь за тобой поухаживать.

— Благодарю, — ответил инквизитор, располагаясь за мраморным кухонным столом, плавно переходящим в рабочую зону. Стулья были высокими, как и каменная столешница, и массивный Герцог воспринимался на далеко не хрупком стуле, как орел на курином насесте.

Перед тем, как сесть он положил упакованный в бумажный пакет сверток на столик рядом с диваном, и я безошибочно поняла, что в нем. И дело не в том, что и по размеру, и по форме в нем явно угадывался мой гримуар, а в том, что меня неудержимо влекло взять сумеречный дневник в руки.

Я не удержалась и вытащила книгу, поглаживая по корешку, ластящийся ко мне фолиант. Он сам распахнулся, шелестя страницами на записях Серджо, теплея под моими пальцами. Артур следил за мной не отрывая взгляд, и к моему удивлению, я прочла в его глазах не насторожённость или снисходительность, присущие опытному магу, а восхищение и одобрение тому, что я делаю.

Нехотя я рассталась с гримуаром, но далеко его не убрала, положив на соседний стул и продолжила ухаживать за Герцогом, сервируя стол. Артур достал бутылку белого «мерло» из винного шкафа филигранная точность владения силами заиграла для меня новыми красками, скорость и точность с которой мужчина открыл емкость поражала, а краткий экскурс опытного сомелье показались мне не занудной лекцией, а возможностью узнать нечто новое.

Вино было сладким, прохладным, с легкой кислинкой, но пьянило меня не оно, легкие, словно перышки касания, то к руке, то к бедру, когда Артур как бы невзначай дотрагивался до моего бедра, или тянулся к салату с рукколой и клубникой. Тело сладко ныло, рождая в его сокровенной глубине предвкушающие спазмы.

Пока Артур с наслаждением придавался эпикурейству, бросая на меня заинтересованные взгляды, от которых я таяла, словно огарок свечи — задумалась над тем, что же меня так сильно привлекает в этом мужчине, ведь он совсем не в моем вкусе, если сравнивать да с тем же Ильей, например. Он был не молод, скорее среднего возраста, на мой взгляд ближе к сорока, хотя сколько ему лет на самом деле (помня о том, что сильные маги живут до трехсот пятидесяти) я не знала, а уточнить у приютившей хозяйки уютного дома как — то постеснялась.

Он был выше и крупнее всех знакомых мне мужчин, мускулы на спине и руках бугрились и сейчас под темно-синей джинсовой рубашкой, которая не простила его, а удивительно шла. Закатанные рукава открывали мощные предплечья и крупные кисти, с сильными ладонями. Ноги под столешницей видно не было, а вот крепкая задница, обтянутая той же джинсой, не оставляла простора для воображения. Он выглядел очень аппетитно.

Волосы его были темно-русыми и короткими, зачесанные назад, без каких либо укладочных финтифлюшек, а значит он носил их такими всегда, и эта стрижка не шла ему, делая его старше. Но желание прикоснуться к его волосам, убрать дурацкую, вьющуюся прядку как у Супермена*, непроизвольно падающую на высокий лоб, было настолько сильным, что я предпочла занять пальцы ножом и вилкой.