Ведьма без ковена (СИ)

— Спасибо, — мысленно шептала я, погружаясь глубже. Ласковые клубы тумана приветствовали меня, словно теплый прибой, лижущий тропический песок, — спасибо, мой хороший. Ты сделал все, что мог, — продолжала я благодарить источник.

Сила хлынула в меня, наполняя, насыщая, возвращая привычную целостность. Мощь опьяняла, дарила легкость, голова кружилась, как от молодого вина. Я счастливо засмеялась, выплескивая радостные эмоции, удовольствие от воссоединение переполняло меня до краев, я словно встретилась с лучшим другом, после несуразного расставания.

Не знаю сколько времени я провела в состоянии легкой эйфории, я никогда в своей жизни не пробовала наркотики, никакие, вообще, даже никотин, хотя все мои друзья рано или поздно, но поддавались этой гнусной привычке, но сейчас мне казалось, что я нахожусь под какими-то препаратами. Мои чувства обострились, картинка стала ярче и четче, запах меди усилился, но теперь он меня не раздражал, к нему примешивались эмоции, отчаяние, страх и досада, и кажется я поняла, что чувствовали те двое.

Поняв мои намеренья подняться наверх, источник коснулся моей ладони прощальным поцелуем, а ярко пылающие факелы практически потухли, провожая меня.

Благодарность и признательность переполняли меня, не знаю, понимал ли что-нибудь источник, но закрывая за собой дверь, я вновь шепнула «спасибо».

Все-таки замечательно, когда мужчина не считает приготовление пищи исключительно женской обязанностью. Помню один из ухажёров Каринки был оставлен за главного во время варки говяжьих костей на борщ, в определенное время он должен был выключить бульон и убрать кастрюлю с плиты. На этом задача последователя выдающегося Джейми Оливера** была закончена.

Через четверть часа после назначенного времени кулинар-любитель отрапортовал о том, что бульон выключен, и внимание, слит. На резонный вопрос о том, зачем Карина, по его мнению, варила кости, он ответил, что практически уверен, что она их ест. По дороге домой подруга купила магазинные пельмени и до конца отношений, не доверяла мужчине даже варку яиц. Говорила, а вдруг он их выбросит, а бульон из-под них оставит.

Артур за то время, что меня не было, а по часам, прошло что-то около полутора часов, умудрился приготовить суп и даже зажарить к нему сухарики. Пожалуй, в своей жизни я никогда так сильно не удивлялась. Для меня умение готовить было чем-то вроде суперсилы, а вид мужчины, который тебе действительно нравится, с закатанными рукавами, в фартуке с оборочками, нарезающий зелень будоражил сильнее концентрированного афродизиака.

Мой рот непроизвольно наполнился слюной, и я совсем не уверена, что это случилось благодаря пленительному аромату карамелизированного лука порея и чесночных гренок. Артур или сделал вид, что не услышал мои шаги, или действительно был так занят напевая незатейливый мотивчик, но страшный инквизитор был полностью сосредоточен на сервировке, разливая вино по бокалам.

Сильная спина была расслаблена, отросшие волосы касались воротничка темной рубашки, закручиваясь в крошечные колечки, сильные пальцы бережно поставили хрупкие бокалы, и я решила дать о себе знать. Хотя трем пунктам, на что я готова смотреть вечно, прибавился еще один — смотреть как мужчина готовит.

Артур искренне улыбнулся, немного смущаясь тому, что я застала его в фртуке, он снял его, скомкав, а я от всего сердца поблагодарила его за то, что он позаботился о еде. Безо всяких далеко идущих мыслей я поцеловала его. Вознамерилась в щеку, а получилось в губы.

Теплые, сухие губы, обожгли.

Меня притянули ближе, резко, вышибая дыхание. Мой рот непроизвольно раскрылся, впуская напористый язык и я замычала от удовольствия, с наслаждением принимала вторжение и концентрировалась на невероятно сладостных ощущениях.

Carpe diem, Дашка, подумалось мне, сarpe diem***.

*Ке Куло и мрде — жесткое черт побери.

**Джейме Оливер — английский повар, ведущий собственного кулинарного шоу.

***Carpe diem — лови момент.

Глава 31.

Нет идеальной жизни… но, есть идеальные моменты.

Идеальный поцелуй: нежный, неспешный, томительный.

Артур поднял меня, будто я ничего не вешу и усадил на теплую столешницу. Наконец-то мы сравнялись в росте и мне больше не нужно вытягивать шею, как жирафа мечтающая дотянуться до заветного листочка.

Не разрывая контакта, он берет мою руку, в глазах его пылает огонь желания, плавится и искрит, и лед его глаз тает. Нагнувшись, с превеликой осторожностью мужчина целует мне руку, каждую костяшку по отдельности. Нежную кожу тыльной стороны ладони он осторожно прикусывает белыми зубами, посылая обжигающие волны возбуждения, наблюдая за моей реакцией.

И ему нравится то, что он видит.

Меня неожиданно так ошеломляет этот простой жест, и то с какой осторожностью и усердием Артур изучает что мне нравится, как старается мне угодить, что я капитулирующее выдыхаю, притягиваю его еще ближе и растворяюсь в ощущениях и его объятиях.

Впрочем, инквизитор не теряется, подгребает меня ближе, вжимаясь в меня и доказывая, как сильно он хочет того же, что и я.