Ведьма для императора

Синеглазый мужчина, позвякивая цепочками, зашёл в шатёр. Я с опаской оглянулась на господина. Тот одними губами произнёс: «иди» и жестом поторопил двинуться вслед за императором. Я, также одними лишь губами, спросила, подождёт ли он меня. Господин усмехнулся, но в его глазах проглядывало столько тепла, что я расхрабрилась и ступила внутрь.

На этот раз, едва я переступила порог, император опустил полог за мной, отрезав господину возможность наблюдать за мной, а мне — чувство безопасности.

В шатре было теплее, чем снаружи, но не душно. Благодаря тканям, освещение внутри казалось необычайно мягким, а пространство вокруг уютным и успокаивающим. Также на меня действовало позвякивание цепочек в волосах императора.

— Что ты хочешь? — он опустился в кресло без ножек и взглядом велел мне тоже сесть.

Поискав взглядом, куда бы опуститься, я поняла, что придётся примоститься прямо на пол. Превозмогая боль согнула ноги в коленях и вытянула спину ровно.

— Не знаю, — призналась честно.

Император слегка склонил голову и спрятал глаза за пушистыми ресницами. В мягком свете шатра его лицо казалось кукольным. Я невольно залюбовалась точёными чертами и подалась вперёд.

— Тогда, пожалуй, нам стоит сперва познакомиться, — он потянулся к кувшину с вином.

Не смея отказывать, я взяла протянутую мне чашу. Пусть желудок пуст, я надеялась, что плохо на мне вино не скажется. Над чашей витал пряный вишнёвый аромат. Я медленно пригубила вино, а император подозвал слугу. Неужели худосочный юноша в коричневых одеждах всё это время стоял внутри? Я вздрогнула от неожиданности, наблюдая, с какой ловкостью тот нарезал мясо и сыр, раскладывал по золотому блюду и ставил между нами. Жестом император предложил мне угощаться, а я вздохнула, чуток приободрившись.

Император расслабленно ел и пил и не отводил от меня взгляда ярких синих глаз. Он спрашивал о том, где я росла, встречала ли других ведьм, какие места успела повидать, а я увиливала от ответов. Отвечала так размыто, как только могла. И чем больше спрашивал император, тем сильнее казалось, что он, пусть и выглядел ровесником, на самом деле был младше господина.

Вино оказалось вкусным, но путало мысли и быстро пьянило. Я не заметила, когда мы с императором сели ближе друг к другу. Он схватил с золотого блюда кубик сыра, зажал между длинных, тонких пальцев, элегантным и ловким движением поднёс к своему рту. Я как дурочка наблюдала за его светлыми губами.

— Тебе нравится здесь? — из-под пушистых ресниц за мной наблюдали тёмные, но яркие глаза.

— Очень, — ответила я, полностью пленённая ими.

Мягкость его голоса расслабляла и нежила.

Я опомнилась, лишь когда поняла, что синие-синие, узковатые глаза находятся непозволительно близко, а кончик острого носа коснулся моего. Отскочила и поднялась на ноги. Ойкнула, поняв, что нельзя вставать без позволения, и с грохотом упала обратно на колени. Замычала от нахлынувшей боли. Плотно сжала губы и зажмурилась, не понимая, пора ли извиняться, или можно смолчать.

Шатёр заполнили тени, отметила я. Закат.

Тонкие пальцы мягко коснулись моего подбородка приподнимая.

— Что ты хочешь? — горячее дыхание, пьянящее вишнёвым ароматом, осело на моих губах.

Я не сразу поняла, о чём он. Моргнула, не отводя взгляда от заалевших губ на нефритово бледном лице. Переместила взгляд на серебряные цепочки в чёрных распущенных волосах и сглотнула.

— Каково твоё желание, ведьма? — теперь голос раздавался возле моего уха, а губы хозяина чертили плавные линии по моей шее.

Я вздрогнула то ли от его дыхание и прикосновений, то ли от осознания того, что это мой шанс остаться во дворце и помочь господину.

— Я хочу остаться с вами! — сказала я и только, когда моих губ коснулись мужские, поняла, как сильно ошиблась в словах.

Глава 52

Твёрдые губы императора прижались к моим, а терпкий язык с жадностью проник в мой рот. Меня бесцеремонно повалили на застеленную циновками холодную землю. Изящные руки совсем неизящно ухватились за мою одежду. Нащупали скрытую многослойность. Изо рта императора раздался удивлённый, жаждущий стон. Чёрные волосы накрыли моё лицо. Поцелуй императора был диким и совсем не мягким, как прикосновения господина. Наполненный жадностью и желанием, он всё глубже проталкивался жгучим языком в мой рот. Грубые касания не вселяли безопасности и доверия. Наоборот, они пробуждали во мне одно из самых неприятных воспоминаний.

Опрокинутые по столу и полу краски, заляпанную картину и Рея, убеждающего, что Мара вернётся нескоро. Я просила остановиться, а он не хотел или не понимал меня. Изучал тонкое, хрупкое тело грубыми руками, целовал и лизал мою шею. Я упиралась в него кулачками, но сил оттолкнуть мужчину не хватало. Шарила по столу, на который меня повалили, пока не наткнулась на нечто твёрдое, холодное и тяжёлое. Статуэтка окрасила обычно улыбчивое, а в тот момент удивлённое и обозлённое лицо Рея алым. Он отшатнулся. Коснулся раненого места подушечками когтистых пальцев и обозвал меня мразью.