Ведьма для инквизитора

— Ты? Майя, ты что? По твоей инициативе были убиты Марк, Борис и Кривошеев! И друг детства, Веня…

— Да, но их убивала — не я!

— Прости, — это что-то меняет?

Она пожала плечами.

— Объясни мне, детка, я действительно никак не пойму… Либо я и вправду глуп, — либо это у тебя что-то с головкой, девочка. Твой собственный имидж в твоих глазах подозрительно сильно расходится с реальностью… Майя, дорогая, это ведь ты приняла решение лишить их жизни! А чья рука это сделала, — не столь уж важно… К тому же, меня ты собираешься убить своей рукой… Или у тебя припрятан в соседней комнате другой киллер? Или там под кроватью сидит новый воздыхатель, готовый в обмен на твои ласки перестрелять половину мужского населения? Милая, может тебе к психиатру сходить?

— Заткнись! — Она вскочила и нацелила на него пистолет. — Еще одно слово, и я тебя пристрелю!

— Не любишь проигрывать, да? Мысль о том, что я тебя раскусил, — для тебя непереносима?

— Плевать мне на то, что ты там раскусил!

— Разве я ошибся? — спокойно спросил Алексей.

— Ошибся, не ошибся, — какое это имеет значение, если тебе осталось жить считанные минуты?

— Ну, потешь меня перед неминуемой смертью, — признай, что я все правильно выстроил!

— Правильно. Что с того?

— Ничего, милая. Маленькое утешения для сыщицкого самолюбия… Ты и впрямь меня собираешься убить?

— А ты думал, я шучу?

— А как же любовь? Разве убивают тех, кого любят? Признайся, ты придумала для себя сказочку о любви, девочка… Романтичную сказочку, не имеющую ничего общего с реальностью твоей души, в которой страсть к разрушению сильнее всех прочих чувств… Твоя любовь — не более, чем еще один муляж. Точная копия настоящей, но все равно фальшивка.

— Заткнись! Что ты-то понимаешь в любви? Уперся рогом в землю в своей преданности и верности, и ничего за их пределами не видишь и не хочешь видеть! Никакая женщина в мире не даст тебе и сотой доли того наслаждения, которое способна тебе дать я! Но куда там, у нас, видите ли, принципы! Мы такие порядочные, такие хорошие, такие верные, — мы готовы пожертвовать собственным счастьем, только чтобы не разминуться со своими узколобыми принципами! Ах, жертвенность, — она у нас в крови! Александр Матросов вечен в русском сознании, мы страшно любим грудью на амбразуру, национальный стиль, — во имя блага всех остальных! Это я не умею любить? Нет, дорогой мой Алеша, это ты — ты не умеешь! Ты заменил любовь порядочностью. Но это сильно не одно и то же!

— Если я не люблю тебя, — это не значит, что я не умею…

Майя приблизилась вплотную к кровати.

— Все, Алеша, последнее слово приговоренного к казни исчерпало отведенный лимит времени… Ты любишь Касьянову? Ладно. Прекрасно. А я не выношу любви безответной. И если уж я в кои веки кого-то полюбила, почти как себя саму… Я никому не позволю пренебречь моим чувством. Себя я все-таки люблю больше. Поэтому я тебя убью.

Она забралась на постель, снова оседлала Алексея и наклонилась к нему.

— Поцелуешь меня на прощанье? — неожиданно игриво спросила она.

Удивительное создание, она заигрывает с «приговоренным к казни»! Причем, приговоренным ею же… Или она всерьез убеждена, что без пяти минут труп окажется в состоянии ответить на ее ласки? Нет, ошибся Кис: эта странная девочка не смогла бы стать хорошей актрисой. Ей абсолютно не под силу поставить себя на место другого, — что, как ни крути, есть основа актерской профессии…

— Майя, а ты не боишься, что я тебя ногами схвачу и легко нейтрализую? Или, к примеру, задушу?

— Нет, — она улыбнулась. — Ты же благороден, порядочен, добр и доверчив… Ты — настоящий джентльмен! Женщину, ногами? Уй, как некрасиво… Ты этого не сделаешь, правда же?

— Правда.

Алексей вытянул губы ей навстречу, и Майя склонилась к нему, приникла долгим поцелуем…

* * *

Столь долгим и самозабвенным, что она не сразу поняла, что лопатка ее ощутила холодную сталь пистолета.

— Ручки вверх, малышка, — произнес Серега.

Майя не обернулась, только ее глаза с отчаянием вглядывались в Алексея, будто она ждала, что он заверит ее, что это не правда, шутка такая, розыгрыш…

Но ее встретил жесткий и холодный взгляд детектива.

— Ты меня предал, — в бешенном отчаянии прошептала она… — Александру не захотел предать, а меня — предал… А ведь говорил, — что мог бы меня любить! Если бы…

— Я не мог бы любить тебя, Майя. Я не люблю убийц.

— Ручки вверх, я сказал! — вмешался в лирическую беседу Серега.

Она, так и не обернувшись, все еще не отрывая глаз от лица Алексея, все еще надеясь в нем что-то вычитать, за что-то зацепиться, неохотно подняла руки, и Серега быстро защелкнул наручники на ее запястьях.

— Ну что, голубки, я не стану предлагать вам поменяться ролями, — девушку прицепить к кроватке и продолжить ваши роскошные игры! Я тут чуть не кончил, право, вас слушая. Такие у вас тут крутые разборки пошли, — прям кино эротическое. Еле высидел в соседней комнате! Ты, Кис, даешь, вот уж я не подозревал, старина, что ты такой у нас спец по этой части! Александру захомутал, а теперь и эту хорошенькую малышку…