Ведьма для инквизитора

— Веня, наблюдая за твоей операцией под названием «взятие детектива штурмом», терзался неимоверно. Но молчал, сцепив зубы: ему следовало играть роль друга детства. То есть, он им и был, но с одной существенной поправкой: он всю жизнь был в тебя влюблен. Роль у него получалась плохо, он, как и Марк, был крайне ревнив. А с того момента, когда ты пообещала принадлежать ему и уехать с ним за границу, он и вовсе потерял рассудок. Но твое обещание было никак не даром любви, — оно было наградой, платой за его участие в убийстве Марка и всей последующей инсценировке, и Веня старался честно отработать свою награду. Контракт на работу в Штаты либо сам удачно подвернулся, либо был найден специально с целью смыться отсюда сразу после всей этой истории. Подозреваю, что Веня не хотел уезжать без тебя, но ты сумела его убедить: в конце концов, следствие рано или поздно могло выйти на него, и ему следовало позаботиться о надежном укрытии. Тебя подобный расклад весьма устраивал: ты, на самом деле, просто сплавляла Веню подальше и ехать к нему ничуть не собиралась.

Далее события происходят таким образом: ночью в дом является киллер, Кривошеев. Найденное кольцо убеждает следствие в моем лице, что это убийца Марка. Естественно, я не сомневаюсь, — или почти не сомневаюсь, — что он хотел тебя убить или, на худой конец, выкрасть. Затем мы едем к Бориске и обнаруживаем его труп — очередное доказательство тому, что страшная мафия бежит за тобой по пятам. Но по хронологии сначала был убит Бориска, так что с него мы и начнем. Ты заранее все продумала и договорилась с киллером еще до убийства Марка. Кривошеев ждал только твоего звонка, чтобы убрать Бориску. И дождался, конечно. Ты, кстати, допустила большую оплошность, забыв выключить телефон Кривошеева…

— Я проснулась, а тебя нет! Я испугалась… А потом… Потом я была так рада, как последняя дура рада, что с тобой ничего не случилось, что ты жив и едешь ко мне… И забыла про телефон…

— Бывает, — философски заметил Кис. — А вот чего я не знаю, — это как ты представила Вене необходимость убрать Бориску? Совершенно очевидно, что правды ты ему не сказала: он не подозревал, что ты действительно закрутила расследование по мафиозным делам, из-за которых и связалась с Бориской. Твой компромат в глазах Вени был «легендой» для прикрытия, не более. Иначе бы Веня не был так спокоен, иначе бы он внял моему совету…

— Сказала, что Бориска, эта жирная скотина, пытался меня изнасиловать… А он и вправду ко мне лез! Меня тошнило уже только при виде его огромных, мясистых ушей, от всей его жирной хари, — но когда он схватил меня на руки, поднял над собой и ткнул свое хлебало мне под юбку, — я его сама чуть не застрелила!

— Ага, — сказал Кис, — понимаю: пистолет, Макаров с глушителем, тебе тоже Бориска добыл, верно? И в тот день ты как раз пришла за ним. Откуда и «чуть не застрелила»… Ты не однажды приходила к Бориске, — потому-то ты так хорошо помнишь дорогу к его дому…

— И что с того?

— Ничего, просто люблю во всем точность. Значит, Веня, ослепленный ревностью и вдохновленный обещанными правами на тебя, счел, что такую мразь и убить не жалко, и одобрил твой план. Для меня же, для «совершенно нечаянно» взятого в заложники детектива, дело, по плану, представлялось таким образом: Бориска пал жертвой мафии, которая охотится за твоим компроматом и за тобой… Мне ведь предстояло вытащить тебя из дерьма, доказать, что ты не виновна! Однако на самом деле, этот Кривошеев пришел, — поправь меня, если ошибаюсь, — пришел к Бориске от твоего имени, за компроматом. Бориска материалы со спокойной душой отдал, ты наверняка его предупредила, что придет от тебя человек… Только этот человек его застрелил. Чтобы создать видимость угроз, он прострелил Бориске ухо, — подозреваю, что по твоей личной просьбе: воспоминание об этих «мясистых» ушах под твоей юбкой было невыносимо. Но вышел прокол: Кривошеев прострелил ухо уже мертвецу. И, видишь ли, экспертиза легко установила, что ухо было прострелено пост мортем. И сей факт сразу же навел на мысль об инсценировке. Ты это не учла.

— Это Кривошеев, козел, не учел!

— Майя, милая, так всегда и бывает: если сам не проколешься, то проколется сообщник или исполнитель… Итак, Кривошеев, застрелив Бориску, преспокойно унес твой компромат и… Куда он его дел?

— Отправил на адрес Гоши, шофера. Гоша должен был держать пакет у себя до моего распоряжения.

— А бедный Веня, на ревности которого ты ловко сыграла, полагает, что никакого компромата не существует, это только для отвода глаз, «легенда»… Скажи ты ему правду, — Веня мог бы заподозрить, что ты вовсе не собираешься следовать за ним, как обещала, в Штаты. Если компромат реален, — это означает, что ты всерьез собралась заняться делом, которое, одной стороны, требует много времени и отдачи, а с другой, — подставляет тебя под совершенно реальную опасность. Если бы Веня знал все это, он бы не оставил тебя здесь. Он бы просто не уехал! А тебя это никак не устраивало. Правильно?

— Правильно…