Ведьма должна умереть! (СИ)

Способы лечения гнома были радикальны, но, к сожалению, не давали гарантии. Не говоря ни слова, я направился к своему верблюду, лениво озиравшему пустынные окрестности. На дне одной из седельных сумок нашлась небольшая склянка. Отвинтив крышку, я принюхался. Потом вылил содержимое на песок и нацедил внутрь воды из бурдюка. Сжав пузырек, я на мгновение прикрыл глаза, сосредоточившись. Стекляшка в моей руке нагрелась. Никто не наблюдал за моими манипуляциями, все сгрудились вокруг Иллара. Вернувшись к остальным, я протянул пузырек гному.

– Что это? – гном взглянул на стеклянную бутылочку, но брать не спешил.

– Вылей ему в рот. Через час все должно пройти.

Габи, как и остальные недоверчиво смотрели на меня.

– Верь мне, – я держал руку со склянкой протянутой. – В прошлый раз мое зелье на топях вроде бы помогло всем.

– Ладно, – гном взял её, отвинтил крышку и принюхался. Недовольно сморщившись, он нагнулся над студентом и, разжав его губы, влил жидкость в рот.

Вела заглянула в мои глаза:

– Это точно его не убьёт?

– Это безопаснее, чем пускать кровь. И не волнуйся. Я тоже хочу спасти ему жизнь.

В течение получаса Вела и гном сидели рядом с Илларом. Мы с Фэллой закончили навес, а самого студента переложили с земли на ковер.

– Жар спадает, – гном потрогал лоб мага. Еще через полчаса студент начал дышать ровно и размеренно.

– Он проспит до вечера, – я удовлетворенно кивнул. – Но лучше до завтрашнего дня не трогаться в путь.

Вечером, когда Иллар окончательно пришел в себя, гном устроил ему настоящий разнос, заявив, что тот должен был сразу рассказать об укусе. Бледный маг лежал перед гномом, который навис над ним, размахивая руками, и не осмеливался возражать.

– Это пустыня! Здесь даже трава может быть ядовитой. Нужно рассказывать обо всех царапинах и укусах. Ты знаешь, сколько людей погибло из-за таких, казалось бы, пустяков?

Пока Габи костерил студента, Вела отвела меня в сторону и поблагодарила за спасение мага.

– Я должен был это сделать. Или ты думаешь, что я способен оставить Иллара умирать?

– Ваши отношения в последнее время сильно изменились, – грустно заметила девушка.

– Я сам в этом виноват.

– Может быть, он перестанет винить тебя за обман?

Я лишь пожал плечами. Остаток дня и ночь мы провели в шатре. Ткань палатки нагрелась так, что можно было обжечься, если дотронуться до неё. Зато к вечеру над пустыней появился вялый ветерок, который немного остудил раскаленную землю.

Иллару стало лучше и он, несмотря на уговоры, заявил, что готов ехать дальше. Завтра, опять не дожидаясь восхода, мы двинулись в дорогу. Весь путь девушка с волнением оглядывалась на студента, который сидел на верблюде с вымученной улыбкой, стараясь делать вид, что чувствует себя хорошо. Я замыкал наш небольшой караван и наблюдал за северянкой и несвойственным ей проявлениями сочувствия.

А еще через день мы достигли розовых песков.

– Вроде обычные барханы? – недоверчиво оглядываясь, заявил гном. – И не такие уж они и розовые, кстати.

Мы с интересом рассматривали открывшийся вид. Расстилавшаяся перед нами пустыня была словно разделена невидимой границей. Слева это были обыкновенные холмы грязно-желтого цвета. Зато справа песок имел необычный розовато-красный оттенок, как будто в него добавили немного пыли розового гранита.

– Что дальше, Мартин? – спросила Вела.

– Поедем по границе, – я указал на кромку Песков.

Верблюды неспешно ступали по песку. За караваном тянулся след, который делил пространство на две части. На барханах слева иногда попадались жухлые кустарники и на песке были видны следы мелких животных. Песок слева от нас был девственно чист. Он мерцал под солнечным светом.

– Странное место, – заявила Фэлла. – Какое-то безжизненное. Ни за что не хотела бы оказаться там одна. Нам точно не придётся идти по этим пескам?

– Нет. Завтра мы уже достигнем нужного места. Пески Надежды почему-то не двигаются дальше развалин города, в котором находится храм.

– Что это за город? – впервые за долгое время с вопросом ко мне обратился Иллар.

– Не знаю. Но он очень древней. Я думаю, он сохранился только из-за того, что был погребен пустыней. Город очень большой. Там даже есть останки нескольких мостов. Думаю, раньше тут текла река.

– Река в Южной пустыне? – гном покачал головой. – Если ты не ошибаешься, Мартин, то это и вправду было очень и очень давно.

Ночь прошла без происшествий. Мы отъехали подальше от границы с розовым песком и поставили шатер. Со стороны Песков Надежды веяло несвойственной прохладой. Казалось, что этот странный розовый песок совсем не нагревается под палящем солнцем. Вместо привычного треска камней и шороха ночных животных, на нас давило необычное безмолвие. Тишина душила все вокруг. Животные не рисковали подойти к этому необычному месту.

– Интересно, что там, в этих песках? – шепотом поинтересовалась Вела, когда мы лежали в шатре, расположившись на ночь.