Ведьма и ее любовь

Она почувствовала слабое дуновение ветра. Он неуловимо скользил вокруг и дарил ощущение успокаивающей прохлады и покоя. Сначала Полина пошевелилась, будто подаваясь ветру навстречу, но, заметив сосредоточенное напряжение на лице Ники, замерла. Ей не хотелось усложнять той работу.

Первой начала отступать головная боль. Тот самый свинцовый шарик, что причинял страдания при каждом резком движении, сначала будто уменьшился в размерах, а затем растворился вовсе. Голова стала пустой и лёгкой, а по телу разлилась приятная слабость.

— Спасибо, — прошептала Полина, взглянув на Нику почти с благоговением. — Мне кажется, я только что воскресла…

— Не за что.

— Никки мастер по тонкому воздействию на энергетику.

Стефан наградил сестру взглядом, полным обожания и неприкрытой гордости, однако девушка внезапно нахмурилась и требовательно спросила:

— Кто из вас двоих довёл Полину до такого состояния?

На долю секунды над столиком повисло неловкое молчание, а затем Полина сама ответила на этот вопрос:

— Никто. Это… последствия моей неосмотрительности.

— Она пережила два заклятия запечатления, — подал голос Алекс. — Одно из них было моим.

Ника изумлённо распахнула глаза. Некоторое время она недоверчиво рассматривала по очереди его и Полину, а затем снова заговорила:

— Разве такое возможно? Я имею в виду… Я не знала, что ведьму можно запечатлеть. Обычно всё происходит наоборот.

— Как видишь… — растерянно пробормотала Полина.

— А это хороший вопрос! Никки, умница! — неожиданно громко воскликнул Стефан. Он повернул голову к Алексу и спросил практически с вызовом: — Разве у ведьм не должно быть защиты от приворотов и прочего… волшебного вредительства?

На Алекса одновременно уставились сразу три пары глаз, и от такого внимания ему явно стало не по себе. Обернувшись к Полине, он вкрадчиво произнёс:

— Полин, ты… слышала что-нибудь про защиту рода?

Две бездонные чёрные пропасти буквально загипнотизировали её на некоторое время, отчего сердце забилось взволнованно и беспокойно. Она слабо качнула головой, внимательно наблюдая за сменой эмоций на бледном лице.

— Обычно этот ритуал проводят на пороге совершеннолетия, лет в шестнадцать-семнадцать, — продолжил Алекс. — Может, ты помнишь что-нибудь…?

— Бабушка умерла, когда мне было пятнадцать. Она ничего не успела мне передать. — Полина с трудом отвела взгляд и добавила, обращаясь ко всем присутствующим разом: — Простите, я ничего не знаю ни о каких ритуалах.

— Нужно срочно исправлять это недоразумение. У тебя остались живые кровные родственники? — спросил Стефан.

— Только мама, — ответила Полина, с ужасом осознавая к чему тот ведёт.

— Нужен ещё один человек.

— Я могу попросить свою мать, — встрял Алекс. — Можно сказать, теперь наши семьи объединились. Думаю, для ритуала этой связи будет достаточно.

Мужчины взялись энергично обсуждать загадочный ритуал защиты рода и то, что было для него необходимо, а Полина уронила голову на руки и стиснула виски.

Все её мысли теперь крутились только возле одной единственной фигуры — её матери. Полина не то, что не представляла себе как уговорить её участвовать в странном ведьмовском ритуале, она боялась даже заикаться ей о том, что угодила в такой переплёт. Как объяснить всё это женщине, которая намеренно отстранилась от сверхъестественной изнанки мира?

— Моя мать не согласится в этом участвовать, — громко произнесла Полина прямо посреди разговора. — Она ненавидит всё, что связано с ведьмовским миром.

Все присутствующие растерянно замерли. Стефан удивлённо выгнул бровь, а Ника послала ей сочувствующий взгляд.

— В каком смысле не согласится? — возмутился экзорцист. — От этого вообще-то зависит твоя жизнь.

— Хочешь, я позвоню ей? — услышала она мягкий голос Алекса.

Полина издала нервный смешок, едва представив себе этот разговор. Точнее, этот короткий монолог, потому что слушать Алекса никто не станет. С трудом подавив тяжёлый вздох, она покачала головой. Едва ли у неё получилось бы объяснить словами каким человеком была её мать.

— Я сама позвоню. Но, думаю, ответ будет отрицательным. — Полина протянула Алексу руку и проговорила тихо: — Мне нужен мой телефон.

Оказавшись на улице, она некоторое время собиралась с мыслями.

Как лучше было подать матери то, что произошло с ней, чтобы не вызвать при этом шквал упрёков? Может, Полине вообще следовало придумать другую причину для участия в ритуале, а не пугать её подробностями? Побродив немного возле павильона кафе, она сдалась — сочинить что-то одновременно нейтральное и убедительное в этой ситуации было просто невозможно.

Полина потёрла похолодевшие руки о шероховатую ткань джинсовых шорт и принялась искать номер в записной книжке.

Всего два долгих гудка, и из динамика донеслось сдержанное приветствие.

— Мам, привет, — буквально заставила себя произнести Полина. — Как дела?

— Всё как обычно. А как ты? Не заболела? Голос какой-то странный.

Горло непроизвольно сжалось, будто отказывалось отвечать на эти вопросы. Полина сделала короткий вдох и произнесла то, что изначально совсем не планировала:

— У меня проблемы.

— Что случилось? — строго спросила мать.