Ведьма и ее питомцы

Генгема и Бастинда зашипели, как рассерженные кошки, и метнули в том направлении несколько обезвоживающих заклинаний. Они явно не теряли надежду заполучить мага, но Молчаливый увернулся и запустил в ответ серебристую сеть, наскоро сотканную из воздуха.

— Вы предстанете перед судом, — крикнул он.

И дальше принялся грозить страшными карами. Но все равно нет ничего хуже, чем уборка без колдовства.

У меня возникло искушение помочь своим ведьмам. Каков гаденыш.

Сам что-то себе придумал, а другие должны страдать. Не нравятся ему магические способности ведьм, и ведьмы же виноваты. Как будто ему кто-то мешал совершенствовать собственные магические умения.

Мне почти захотелось, чтобы голем, изготовленный ма и ба, развалил дело этого "умника". Кстати, а где голем?

Голем взобрался на ствол упавшего дуба, бегал взад-вперед и кричал:

— Я его вижу. Сюда, ведьмы. Мы должны победить.

Дух уже вжился в роль могущественного мага и не хотел отказываться от такого важного статуса. В него ударило проклятье, но фарфоровое тело выдержало.

— Я непобедим, — крикнул он, лишь слегка покачнувшись. — Госпожа Генгема. Скорее, маг убегает. Ах, нет. Остановился. И начал светиться. Зеленым.

На лице поддельного Молчаливого выражение азарта сменилось легким ужасом, похоже, настоящий Молчаливый готовил что-то нехорошее.

Я решилась. С неожиданной для себя скоростью я вскарабкалась по веткам и побежала к голему.

Слева я видела о чем-то совещающихся ма и ба, а справа отсвечивал зеленым маг. Его руки выдавали один магический пасс за другим. Вспыхивали и гасли тайные символы. Воздух так и вибрировал от наполняющего его темного колдовства, да еще остро пахло озоном.

Бранвейн Молчаливый решил не тратить время на нашу поимку, а просто прикончить. Бить собирался "Арканисом". Было бы время, я бы закатила глаза и сказала бы: "Как типично для магов действовать исключительно грубой магической силой".

Мерлин же тоже использовал "Арканис" против упырей.

— Новый план, — пронзительно крикнула Генгема.

— Новый план, — проверещала Бастинда.

— Ха. У нас новый план, — обрадовался дух и победно посмотрел на меня.

Но у меня план был старый. Мне по-прежнему был нужен черный камень.

Лес вокруг зашуршал, заволновался, наполнился протяжными криками и шумом обезьяньих крыльев. Мамины любимчики подхватили ее и бабушку и потащили наверх. Несколько обезьян нацелились на голема.

— Ну уж нет, — уже не таясь и не мешкая, я бросилась к голему, сжимая Жезл Могущества.

Дух понял, что в моем лице приближается опасность, и развернулся, чтобы дать деру, но цепкие лапки обезьян схватили его и дернули вверх.

В этот самый момент я его настигла. Артефакт коснулся фарфоровой спины, и я почувствовала, как моя рука погружается в некое подобие желе, вязкого и мягкого, но одновременно острого и твердого.

Ощущения меня не смутили, потому что в процессе колдовства еще не такое бывает.

Обезьяны заголосили, и им на подмогу подлетела еще парочка. Они принялись тянуть голема вверх. Мы оторвались от земли и полетели.

Жезл нагрелся. Могущественные артефакты притягивались. Обезьяны выли. Голем попробовал меня лягнуть, но я вцепилась в него как клещ.

— Пусти меня. Я буду магом. Я Бранвейн Молчаливый, — выл дух.

Генгема и Бастинда тоже громко кричали, но я не воспринимала слова, все свое внимание сосредоточив на черном камне.

Руку нестерпимо обожгло. Черный камень буквально прилип к пальцам, я потянула артефакты на себя.

— Ты рушишь мою оболочку.

Осколок фарфора больно вонзился в запястье, я зашипела.

Для меня время остановилась. Настоящий Бранвейн Молчаливый заканчивал рисовать в воздухе последние символы, чтобы "Арканис" явил свою разрушительную мощь. Но он делал это так медленно…

— Не отда-а-а-а-а-а-а-ам, — Дух обвился вокруг Жезла Могущества.

А я выдернула черный камень и почувствовала, что падаю. Но недолго — меня поймали две обезьяны.

Рядом пронеслась ма, но все ее внимание было обращено на голема.

— Цел, — крикнула она Генгеме. — Тело в порядке.

— Она меня чуть не разрушила. Но я победил. Сохранил и приумножил, — радовался дух и победно болтал в воздухе ногами.

— Камень, — прокричала Генгема. — Камень у Матильды.

— Дурак. Ты должен был его защищать, — Ма сняла с ноги туфлю и запустила в голема, но попала в одну из обезьян.

Та отчаянно заголосила, пораженная несправедливостью.

— Но Жезл больше. Я выбрал лучший артефакт.

Я схватила обезьян за хвосты и потянула, направляя их в противоположную от ма сторону.

В это время Бранвейн запустил в нас "Арканис".

Генгема и Бастинда совершили невозможное. Они заморозили время. Буквально. Такого холода я не испытывала никогда в жизни. Дыхание вырвалось изо рта легким облачком. Облачко замерзло и рухнуло вниз.

— Матильда, — бодро сказала ма, — мы с бабушкой отбываем. Оставляем тебе на попечение Молчаливого. Ты найдешь к нему подход. И все прекрасно устроится, тут к гадалке не ходи.

Я хотела возмутиться, но это трудно сделать через замерзшее время. Слова застряли у меня во рту.