Ведьма и её тень

Полина прошла в гардеробную и, достав из шкафа спортивную сумку, начала собираться. Документы, зарядник, бумажник, кое-что из одежды — она укладывала все, не глядя, периодически замирая и прислушиваясь. Максим не проснулся даже когда она осторожно прокралась в спальню и вытащила из тумбы ключи от бабушкиного деревенского дома. Стоя на пороге, полностью одетая и обутая, она внезапно ощутила, как ее захлестывает нерешительность.

Был ли шанс, что эти сообщения — чей-то розыгрыш или чудовищная ошибка?

Опустив сумку на пол, Полина прямо в обуви прошла обратно в спальню. Казалось, будто сердце в груди распухло до невероятных размеров, а каждый его удар гнал по венам отраву. Она склонилась над мужем и тронула его за плечо.

— Что? Храплю? — пробормотал Максим сонным голосом.

— Нет.

— Что случилось? — Он приподнялся на локтях и испуганно замер.

— Максим, у тебя ребенок родился, — прошептала Полина, чувствуя, как сбивается дыхание. Свет из коридора падал ему на лицо, и каждая вспыхивающая эмоция была словно на ладони.

Шок. Страх. Обреченность. Никакой ошибки здесь не было.

Полина отступила и выскочила из спальни. Схватив сумку и ключи от машины, она открыла дверь и вышла за порог. Кажется, Максим несколько раз окликнул ее по имени, но в этом не было совершенно никакого смысла.

Пиковая дама, крестовый валет

Пробуждение было тяжелым и каким-то неправильным. Полине часто снились кошмары самого разного содержания — от выпадающих передних зубов до рассыпающихся под ногами ступенек — однако всякий раз ей довольно легко удавалось вырываться из дурного сна в безопасную реальность. В такие мгновения страх достигал своего пика, и некий защитный механизм выталкивал Полину с той стороны подсознания. Но сегодня все перепуталось. Из бесцветного глубокого сна ее вынесло в настоящий кошмар, развеять который было невозможно.

Она лежала под отсыревшим одеялом, глядя в бревенчатый потолок, и прислушивалась к непривычным звукам — по крыше стучал дождь, стекла в ставнях слегка позвякивали от порывов ветра. Дождь только начинался, когда она под утро приехала в свой деревенский дом, и до сих пор не думал заканчиваться.

С этим местом у Полины были связаны самые счастливые детские воспоминания. Летом она много времени проводила у бабушки, та хоть и была строгой, но рядом с ней Полина никогда не чувствовала себя лишней. В ее памяти бережно хранились вечерние прогулки, стрекотание кузнечиков, крики петухов по утрам, аромат клубники, вкрадчивые скрипы половиц и запах истопленной печи. Теперь к этому дому накрепко привяжется еще одно воспоминание, опустошающее и болезненное.

Полина дотянулась до телефона и с гулко бьющимся сердцем разблокировала его. Тридцать четыре попущенных звонка и шесть сообщений от Максима. Она пробежалась глазами по каждому и не обнаружила ничего, что могло бы дать надежду. Никаких «ты неправильно все поняла» или «это не то, о чем ты подумала», только глупые попытки выяснить, где она, и предложения спокойно поговорить. Нужно было принять новую действительность такой, какой она есть — их брак, скорее всего, уже не спасти. Шесть лет, проведенных вместе, улетели в трубу, а от одной мысли о том, что ей нужно как-то выстраивать свою жизнь заново, Полину накрыла паника.

Естественные надобности все же вынудили ее подняться и, дрожа от холода, Полина поспешила во двор. В этот дом она в последний раз приезжала года два назад, поэтому неудивительно, что кругом была пыль, паутина и целое кладбище дохлых мух. Огромный фронт работы. Настоящее спасение для того, кто не может позволить себе и мысли о чем-то, кроме окружающего пространства.

Первые сутки она прожила словно в пелене, управляя своим телом как в компьютерном симуляторе повседневной жизни. Полина убралась в доме, просушила у печки одеяла с подушками и даже сходила в местный магазин за едой. Погода наладилась, небо прояснилось, и только в ее голове все по-прежнему было затянуто свинцовой субстанцией из страха, сомнений и тревоги. Здравый смысл нашептывал, что рано или поздно ей придется выбираться из убежища и начать диалог, но Полина малодушно давала самой себе отсрочку. Еще день. И еще один.

Она временно заблокировала номер Максима, но совершенно не подумала, что он может достучаться до нее через других людей. На третий день пребывания в деревне ей позвонил Антон. Прекрасно понимая, о чем пойдет речь, Полина все-таки ответила на звонок.

— Твой муж приходил к мне и спрашивал, не знаю ли я, куда ты уехала.

Она тяжело вздохнула и вцепилась в волосы свободной рукой.

— У нас… размолвка, — проговорила Полина нехотя. — Я ушла из дома. Только не говори ничего маме.

— Даже не собирался. Если вы расстались насовсем, то лучше тебе найти нового мужика до того, как сообщишь ей о разводе.

Полина мрачно рассмеялась в ответ. Ей совсем не понравилось, как небрежно Антон отозвался о ее браке, но нужно было признать, что он говорил правду. Мать действительно изведется, если узнает обо всем.

— Сделай вид, что ты не в курсе.