Ведьма и король (СИ)

Я пересек двор в несколько шагов и откинул полог. Моя колдунья не успела развести огонь — в хижине было темно. А может, это потемнело у меня в глазах.

Как в тумане я увидел бледное лицо Саар. Она прижимала к боку скомканную тряпку и клонилась все ниже, ниже…

Я подхватил ее на руки и перевернул на спину, гладя грязные щеки. Я не сразу понял, что это не грязь, а кровь.

Саар цеплялась за меня, хватая за концы волос и плащ. Она что-то пыталась сказать, но изо рта шла кровь, и слова захлебывались.

На крик сбежались рабы. Кто-то из женщин заплакал в голос. Появился Глунндуб, он оттолкнул меня от моей колдуньи. С ним были еще несколько друидов. Я уступил, отойдя в сторону. В голове было пусто. Словно в ужасном сне я наблюдал, как друиды разжигают очаг, разрезают одежды на Саар. Обнажился белый, как молоко, бок. И грудь. Белая, высокая. Я никогда не видел такой красивой груди.

Потом до моего сознания долетел голос Глунндуба:

— Ее ударили ножом. Принесите кости и омелу.

Я вышел из хижины. Кто-то поднес факел и сказал, что у меня под ногами кровь. Я посмотрел. Верно, трава была в крови. Я не зря подарил моей колдунье длинный нож после случая с Фиал. След уходил в сторону Маг-Бойн. Я отобрал у кого-то меч и приказал идти за мной.

Пятна крови становились все реже, видно, убийца на ходу перетянул рану. В одном месте трава была сильно примята. Здесь снова повсюду были пятна крови. След шел на восток, к уладам.

Я приказал погасить факел, и прислушался. Потом побежал, не дожидаясь сопровождавших. В ясеневой роще, начинавшейся за лугом, я увидел человеческую фигуру. Передо мной стоял Угайне. Он был весь в крови, а в руке держал нож, тоже испачканный кровью. Он что-то кричал мне, лицо было перекошено от злобы, но я не понял ни слова.

Угайне не успел убежать и не успел заслониться от моего меча. Голова катилось по земле, а тело стояло еще несколько мгновений. Потом то, что прежде было моим воином, упало в траву, а я бросил оружие рядом с телом, и не спеша пошел к лагерю, вытирая ладони о штаны.

Саар очнулась, когда меня не было рядом. Но я пришел сразу, как смог.

Моя колдунья лежала под меховым одеялом, бледная, с запавшими щеками. Под глазами у нее были синяки, но волосы по-прежнему лились русыми волнами.

Я сел на краешек ложа и ласково погладил ее по плечу.

Губы ее шевельнулись, но я не услышал голоса. Я наклонился к ней, ощутив запах запекшейся крови от повязок.

Она шептала что-то непонятное, о том, что надо бежать. Я улыбнулся ей.

— Теперь все хорошо, — сказал я. — Никто не посмеет тебя потревожить. Угайне мертв. Я отрубил ему голову.

Саар пыталась говорить, но сил не хватало. Я приказал, чтобы каждый час сообщали, как она себя чувствует, и сидел рядом, пока моя колдунья не забылась сном. Потом ушел, меня ждали дела.

К полудню рабы сказали, что Саар просила придти.

Но я был занят весь день и половину следующего. Когда я пришел, Саар уже не выглядела подобно привидению. Она все еще была бледна, но не так мертвенно, как раньше. Я мысленно пообещал Глунндубу пять горстей серебра и пять лучших коней.

Рядом с Саар сидели три служанки, которым я велел помогать. При моем появлении Саар мотнула головой, приказывая им уйти.

— Тебе лучше? — спросил я, усаживаясь на край постели и беря руку Саар в свою. Она приподнялась, морщась при каждом движении.

— Это был не Угайне, — сказала она глухо. — Это был Кельтхайр. Что ты наделал? Ты казнил невиновного.

Я молчал. Саар откинулась на подушки, прикрывая глаза. Ее рука осталась в моей, и я сжал ее. Некоторое время тишину нарушали лишь журчанье ручья, и негромкая речь служанок снаружи. Я несколько раз глубоко вздохнул.

— Кельтхайр всегда ненавидел тебя, — сказал я.

— Но не меня он мечтал увидеть мертвой в ту ночь, — сказала Саар.

— О чем ты?

Она посмотрела пристально и почему-то не выдержала взгляда. Губы ее задрожали, словно ей хотелось заплакать. Я никогда не видел, чтобы моя колдунья плакала.

— Я не заметила его в темноте, — прошептала она. — Он пробрался в хижину, а я не заметила…

— Почему ты не стала разводить костер?

— Не успела. Он ударил меня ножом. Он думал, что я — это ты.

— Странно так ошибиться. Это не похоже на моего молочного брата.

— Его сбило с толку, что я легла на твою постель.

— На мою постель? Зачем? — спросил я, думая о другом.

Саар отвернулась и сказала, что устала и хочет спать.

Я ушел, раздумывая, как все повернулось в моей жизни. Молочный брат, подосланный уладами, хотел меня убить. Князья сеют смуту на своей же земле, и вступают в сговор с врагами. Наверное, удача и в самом деле отвернулась от меня. И еще нарушение предпоследнего гейса… Когда об этом узнают, меня уведут в дубовую рощу в центре Мидэ, заколют, как поросенка, и сожгут, принося в жертву… Когда об этом узнают… Нет, моя колдунья никому не расскажет, но станут ли молчать те, кто подослал Кельтхайра? А то, что мой молочный брат пришел за моей головой не из собственной прихоти, я уже понял. Интересно, за сколько он продал меня? Что ему пообещали — серебро, коней, красивых рабынь?