Ведьма и король (СИ)

Дорога пролетела в одно мгновенье. Я насвистывал коням и иногда ловил улыбку Саар. Она грела ласковее солнца. К границе мы приехали к вечеру и увидели, что на месте осталась едва ли половина воинов. Один из них рассказал, что Кельтхайр после моего отъезда вернулся в город, не дав команды оставаться или уходить. Часть войска взбунтовалась и перебежала под руку уладского князя, который, как нельзя кстати, появился на границе.

Я велел возвращаться в Мидэ, и сам поехал впереди колонны, чувствуя неладное. Кельтхайра не было в Зеленой ветви, а в конюшне не было его коней и колесницы. Здесь я узнал, что мой молочный брат сказал, что уезжает по срочному поручению и не взял с собой никого. Оставив Саар, я пересел на свежую пару и помчался вслед за Кельтхайром. Колесница его была тяжело груженой и поэтому ехала медленно. Заметив меня издали, Кельтхайр начал усиленно подхлестывать коней, постепенно заворачивая к востоку. Я угадал его намерения и перехватил на самой границе.

— Не слишком ли ты торопишься к уладам? — спросил я, не обращая внимания на меч, который он выхватил и повернул острием ко мне.

Кельтхайр взъярился и закричал, брызжа слюной:

— Рядом с тобой опасно находиться. Ты нарушил второй гейс, и обречен! Гоняешься за ведьмой! А от нее-то и начались беды!

Он избегал смотреть мне в глаза. Я понял, что он не останется.

— Уходи куда хочешь и к кому хочешь, молочный брат, — сказал я медленно, и заставил коней посторониться, чтобы дать дорогу. — Но не попадайся на моем пути, ведь убив родича, я не нарушу никакого гейса.

Кельтхайр фыркнул. Он торопился подхлестнуть коней, и я понял, почему.

— Не бойся, то, что ты украл, останется у тебя. Ты служил верно… пока был верен. Пусть это будет платой за верность. Хотя, была ли это верность, если я покупал ее?

Кельтхайр стал красным, как вареная креветка. Он дико взмахнул кнутом, и вскоре его колесница скрылась из виду.

Я вернулся в шатер, и лицо у меня было такое, что Саар тихонько прикорнула в углу, прикрывшись меховым одеялом. Я подозвал ее, потому что все равно не стал бы срывать на ней злобу. Ее вины в предательстве Кельтхайра не было.

Саар села рядом, как я попросил, и поставила передо мной мешок с сушеными прошлогодними яблоками. Мы ели яблоки и бросали огрызки в ручей. Вода уносила их.

— Спой, — попросил я.

Саар послушно взяла арфу.

Но сегодня ей плохо игралось и пелось не лучше. Мелодия не складывалась под пальцами, а голос звучал глухо. Я разрешил отложить арфу.

— Помнишь тот вечер, когда моя первая жена рассказала всем, что я не могу брать наложниц?

— Конечно, Конэйр.

— Думаю, уже тогда Кельтхайр задумал покинуть меня.

— Прости, если сделаю тебе больно, но я всегда знала, что это произойдет.

— Да, помню. Ты говорила об том. А я, глупец, не придал словам значения. Поистине, ты сродни пророкам. Твои предсказания сбываются.

Она равнодушно пожала плечами:

— Легко разбираться в чужих судьбах.

— В своей сложней? — спросил я.

Она как-то странно посмотрела на меня:

— О чем ты?

Я махнул рукой, прекращая разговор.

Мы сидели рядом, молча глядя на поверхность воды. Постепенно на ней заиграли алые отблески. Солнце клонилось к закату.

— Хочешь, я скажу тебе свои гейсы? — сказал я.

Саар вздрогнула:

— Нет. Сохрани тайну, король. Не делай ничего, что может погубить тебя!

Она впервые назвала мой титул. Возможно, слова ее были правдой, но я уже решил.

— И все же слушай. Мой первый гейс — никогда не доверяться женщине. Я нарушил его, когда рассказал первой жене про второй гейс — никогда не брать наложниц. И этот гейс я тоже нарушил. Осталось два — не казнить невиновных и не стричь волос. Вот, теперь знаешь.

Она взяла меня за руку. Я сжал пальцы.

Она ничего не сказала, моя колдунья.

Мы долго сидели, держась за руки. Мне казалось, что это связало нас крепче всех уз, когда-либо наложенных друидами.

После Кельтхайра многие князья Мидэ перебежали под руку уладов. От них поползли слухи о моем проклятье, и горожане перестали приносить мне младенцев для благословения. Я уже не знал, кому можно доверять, а кому нет. Приходилось самому возглавлять все походы, потому что я опасался, что воинов может переманить кто-нибудь из бывших соратников. Но поспеть везде я не мог, а улады и другие соседи становились все более дерзкими. Несколько раз ко мне подсылали убийц. По счастью, клинки их не были отравлены, и благодаря стараниям Саар я быстро вставал на ноги. Но в последний раз, пока лежал в горячке, и никто не знал, буду ли жить, Реган тайком уехала, забрав с собой все, что смогла найти и унести из Зеленой ветви. Я не посылал за ней погоню и больше не вспоминал о ней.

Несколько раз в Мидэ устраивали пиры, но на них приходило все меньше и меньше людей. И мне, в отличие от гостей, было совсем не весело.

6

В одно из таких печальных пиршеств, когда Саар сидела справа от меня, к ней подошел Угайне. Он поздоровался, и она кивнула ему. Он спросил разрешения сесть рядом. Она не воспротивилась.