Ведьма и Охотница

— Я не та, за кого ты меня принимаешь, — медленно заговорила она, водя пальцем над кружкой. В чае образовался небольшой водоворот: напиток перемешивался сам, без участия ложки. Охотница опустила взгляд на эту маленькую шалость, не вздрогнула и даже не моргнула, только дыхание стало чуть учащеннее. — То есть да, я ведьма. Но убивала ли я кого-нибудь? Нет. Умышленно причиняла вред? Один раз, и он сам был виноват, что полез с непристойностями и не понимал слова «нет», — Ти вздернула подбородок, в глазах сверкнула уверенность в том, что она поступила правильно. — Вот и думай, кому я вообще представляю угрозу.

Вил пожала плечами, провела пальцами по гладкому деревянному подлокотнику.

— И что, мне верить тебе на слово? Разве я похожа на сельского простака, которому можно втюхать жабье легкое под видом волшебного усилителя, от которого у него проснется невиданная сила?

— Хочешь — допроси жителей Вилмсбурга. Они подтвердят, что от меня никогда не было проблем, — не сдавалась Ти. Она отхлебнула чая и принялась буравить охотницу взглядом.

— Ты могла их околдовать, наложить свои коварные чары и притвориться самой милой душой на свете, — парировала Вил. Они словно вели бой на мечах, только вместо наточенных лезвий у них тщательно подобранные слова, вместо доспехов — уверенность в том, что их взгляды единственно правильные, и сосуществовать они не могут.

— Ну раз тебя научили всем этим стереотипам о ведьмах, раз мы такие плохие и злые, скажи мне, ты видишь черепа, символы кровью и человеческие внутренности в банках? Темные гримуары? Погреб, в котором кто-то плачет и зовет на помощь, в конце концов? — рассердилась Ти. Она вскочила, схватила ветвь шалфея с потолка и размяла ее в руках до крошки. Потом ссыпала ее на землю. — Знаешь, для чего это? Это шалфей. Если отварить его с ромашкой на воде из целебного источника, то он уймет боль любого рода в животе!

Ти развернулась, пробежалась взглядом по кухне и подошла к шкафчикам над плитой и кухонной стойкой. Распахнула их, не обращая внимания на то, что в руке Вил снова оказался нож.

— Смотри, любуйся!

Полки до самого верху были забиты листовым чаем всех сортов и вкусов в подписанных бумажных пакетах, тут же были готовые смеси на продажу или в личное пользование в перерабатываемых упаковках и с этикетками, написанными от руки. Еще здесь завалялась пара грязных чашек, ложка и фантики от конфет и шоколада. Ти поочередно открывала каждый шкафчик, и в каждом хранилась либо посуда, либо ингредиенты для чая.

— Ты подойди, потрогай, да даже завари себе чего-нибудь, чтобы убедиться, что это не злые чары! Ну что, похоже, что я тут младенцев похищаю и в котел бросаю? Или тебя еще проводить в мою спальню и кладовую, чтоб уж наверняка? — когда она выкрикнула последние слова, то с полки с глухим «бум» упала смесь, подписанная «для любви к себе». Только тогда Ти поняла, что перешла на крик. Она замолчала и заставила себя размеренно дышать, непроизвольно сжимая и разжимая кулаки.

Вил, к безмерному удивлению девушки, пристыженно покачала головой и спрятала нож за пояс.

— Нет, не похоже. Ты пойми… — она помолчала, подбирая слова. — У меня есть свои причины.

— Причины, из-за которых ты готова ворваться в чужой дом и перерезать глотку незнакомому человеку? — всплеснула руками Ти. — Должно быть, очень веские у тебя причины!

Вил прикрыла глаза рукой, потом с нажимом помассировала переносицу.

— И угораздило же меня попасться именно на тебя, — пробормотала она. — Ты ведь первая ведьма, которую я отследила.

— Какая честь! — Ти хлопнула дверцей шкафчика, прошла к своему стулу и скрестила руки на груди.

— Мама говорила, что начинать нужно с ведьм-одиночек, а с ковенами лучше пока не связываться, — зачем-то пояснила охотница.

Ти уставилась на нее.

— А что именно в моем тоне подсказало тебе, что сейчас хорошее время для того, чтобы рассказать, как именно вы убиваете моих сестер? — поинтересовалась она, ногами перекатывая небольшой клубок оранжевой пряжи на полу.

— Я же сказала, я еще никого не убивала!

— А твоя мама? — клубок остановился. Ти размышляла, не пнуть ли его в девушку, которая, как слепой котенок, ковыляет за остальными, совсем не думая головой на плечах и считая это «священной миссией».

Но тут ей пришла мысль получше.

Ти осторожно прокатила клубок так, чтобы он сделал два с половиной круга против часовой стрелки, обвив дубовую ножку стола.

Вил неопределенно дернула плечами.

— Убивает и гордится этим. Потому что спасает много жизней.

— Так спасает или отнимает? — переспросила Ти, наклонилась, сделала вид, что отряхивает платье, а сама ловким движением затянула несколько узелков на пряжевой нити. Затем она выпрямилась, сделала вид, что внимательно слушает Вил и сочинила короткое, но звучное четверостишье в голове.

— Она… — охотница закашлялась, будто что-то попало ей в горло. — Ладно, можно мне горячего чая?

— Конечно, — улыбнулась Ти.

— Того же, что и у тебя, — тут же добавила она.