Ведьма и парашютист

Третий по порядку ключ, выбраный Ури, был признан подходящим и снят с кольца. Зажав его в кулаке Ури снова вернулся к вентиляционной плите, стал на колени и со второй попытки отпер замок. Неотступный Отто, пристроившись в кресле за спиной Ури, дал ему знак приподнять плиту, которую вряд ли можно было назвать легкой. Однако Ури, напрягшись, отодрал одну массивную створку от другой и заглянул внутрь. Под ним была большая, погруженная в сумрак комната, в дальнем углу которой горел неяркий керосиновый фонарь, способный выхватить из тьмы только небольшой ломтик из обширного пространства, густо заполненного висящими в мешках цветочными горшками. В помощь фонарю в дальней торцовой стене зала вспыхивали, гасли и вспыхивали снова длинные языки зыбкого пламени, склонные окончательно погаснуть после каждой новой вспышки. В свете очередной вспышки Ури успел разглядеть на ярко озарившемся на миг фоне каменной кладки коленно-преклоненную фигуру Инге - она пыталась разжечь огонь в камине. Поза ее поразила Ури классически скульптурным выражением полной отрешенности от окружающего ее мира.

- Инге! - окликнул ее Ури. - Сейчас же открой дверь или я спрыгну вниз!

Она вздрогнула при звуке его голоса, повернулась к нему лицом и крикнула очень тихо - оказывается за пределами отчаяния человек может кричать очень-очень тихо.

- Уходи отсюда, Ури! Уходи!

Вдруг она взмахнула руками, нелепо, как птица сломанными крыльями, и крикнула опять, на этот раз громко, - похоже, она уже переступила даже ту границу, когда была способна на тихий крик:

- Папа! Ты с ума сошел! Ты сейчас упадешь!

Ури оглянулся: старик, похоже, вконец обезумел - он подъехал вплотную к прорехе между створками, и, криво перевалившись через подлокотник кресла, заглядывал вниз из-за плеча Ури.

- Сейчас же забери его отсюда, Ури! - еще громче закричала Инге.

Отто нечленораздельно заколотил в рельс. Из потока его невразумительного стука ясно было только одно, - что он не покинет поле боя добровольно. Преодолевая невольное отвращение Ури положил руку на птичье плечико старика, силой удерживая его лихорадочно рвущуюся прочь руку:

- Отто согласится вернуться в свою комнату, - сказал он и слегка стиснул хрупкие кости. - Правда, Отто?

Протез повис в воздухе над рельсом, чуть покачиваясь с угрозой ударить, но не ударяя. Ури прижал плечо чуть-чуть сильней:

- Он вернется к себе, если ты отопрешь мне дверь. Правда, Отто?

Плечо дрогнуло под ладонью Ури и съежилось еще больше в знак согласия:

"правда вернусь" - отстучала лапа.

- Нет, нет, оставьте меня! Уходите оба! - упрямо повторила Инге.

В ответ Отто придвинулся еще ближе к щели между плитами, а Ури сказал:

- Если ты немедленно не откроешь дверь, я прыгну вниз.

"и я тоже" - нагло отстучал Отто.

Инге поднялась с колен:

- Хорошо, пусть будет по вашему. Закрой створки, Ури, и запри их на замок. Потом иди, уложи Отто и приходи вниз - я тебе открою.

Ури и Отто с секунду смотрели друг на друга, сомневаясь - верить ей или нет? Наконец, Отто утвердительно закрыл здоровый глаз и покатил кресло к своей двери. "По-моему, он первый раз за все это время смотрит на меня без особой вражды" - пронеслось в голове Ури, пока он закрывал створки и запирал замок. Когда он вошел к Отто, старик уже успел въехать в свою спальню и, осторожно ступая на здоровую ногу, самостоятельно перемещал свое немощное тело в кровать. Ури подошел было помочь, но Отто сам с отчаянным бесстрашием рухнул в постель, ударился о раму кровати, взвизгнул от боли, и тут же овладев собой, застучал лапой в стену: "оставь меня я обойдусь иди к ней".

- Может, все же поменять пеленку? - тихо спросил Ури, опасаясь задеть гордость старика.

"я потерплю иди к ней" - засверкал на него здоровым глазом старик, но тут, к счастью, в дверях появился Клаус, весь какой-то взъерошенный:

- Ты нашел фрау Инге, Ури?

- Да. Она внизу, возится с геранями.

- Я пойду к ней, ладно? Мне очень надо с ней поговорить.

Отто предостерегающе стукнул лапой о стену, Ури покосился на него и покачал головой:

- Я боюсь, что сейчас это невозможно: она тем заперлась и никого к себе не пускает.

- Но мне очень, очень нужно! - настойчиво повторил Клаус, взъерошиваясь еще больше.

- Обязательно сегодня? - попытался урезонить его Ури. - Завтра с утра поговоришь.

Клаус посмотрел на него так, будто в эту минуту решался вопрос его жизни.:

- Нет. Завтра будет поздно.

Тут Отто, уверенный в том, что в эту минуту решается вопрос жизни Инге, опять заколотил в стену, напоминая Ури о неотложном. Выхода не было, надо было выставить Клауса и бежать к Инге.

- Сегодня никак не выйдет, она тебя не впустит. - твердо сказал Ури, жалея Клауса. - Но завтра ты с ней все уладишь.

- Раз так, - огорчился Клаус, - я улажу все сам. Сегодня. А завтра у меня отгул - День Охотника, ты разве забыл?

Ури, действительно забыл и про День Охотника и про отгул, но зато он сообразил, как замкнуть Отто и Клауса друг на друга:

- Слушай, Клаус, может ты перед уходом поменяешь Отто пеленку? - крикнул он, уже сбегая по лестнице вниз и сразбегу толкая плечом тяжелую железную дверь.

КЛАУС