Ведьма и парашютист

     Закрыв за собой дверцу фургона, он бросил тетрадь на пассажирское сиденье и торопливо перелистал - она была исписана странными завитками и спиральками и явно не была отправлена в Гейдельберг по почте, а просто оставлена в ящике на хранение, скорее всего, самим Карлом. Решив, что тетрадью он займется позже, Ури вытащил из кармана конверт, осторожно надорвал его и встряхнул, - на колени ему выпал паспорт. Он уронил, было, конверт и потянулся раскрыть паспорт, но тут из конверта с шелестом вылетела длинненькая, тоненькая сине-желтая книжечка с надписью "Свисс-Эр". Он подхватил ее на лету и отогнул верхний лист: это был билет первого класса на самолет, летящий из Цюриха в Бейрут. Ури открыл паспорт - с первой страницы на него глядел преображенный, темноволосый, с длинными, закрывающими лоб локонами, но все же узнаваемый Гюнтер фон Корф. И паспорт, и билет были выписаны на имя Рихарда Шульца. Билет первого класса особенно поразил Ури - он никогда не встречался с людьми, которые летают первым классом. Впрочем, с людьми, которые летают в Бейрут, он не встречался тоже. Он мельком глянул на дату отлета и присвистнул - четырнадцатое января этого года! А сейчас уже ноябрь! Значит, все это богатство десять месяцев пролежало невостребованным в черном гнезде почтового ящика!

     Почему же никто за ним не пришел?

     Затягивая на плече ремень, Ури перебирал в уме возможные объяснения странного поведения Карла-Гюнтера. Он вполне мог запросить паспорт и билет у кого-то, кому он не доверял и кого боялся, чтобы этот таинственный кто-то, уверенный, что он сможет перехватить Карла-Рихарда в цюрихском аэропорту, не стал его искать до отлета и дал таким образом Карлу-Гюнтеру возможность ускользнуть от него каким-то другим путем. Этот вариант выглядел весьма убедительно - в него хорошо вписывался выпукло очерченный Инге образ коварного авантюриста, разыгрывающего свою и чужую жизнь как шахматную партию.

     А что, если Карл был вовсе не инициатором событий, а их жертвой? Бывают ведь такие игры, в которых охотник неожиданно превращается в зайчика. Можно, например, предположить, что Карл не решился взять документы из ящика, опасаясь слежки. Ури живо представил себе, как он долго бродил вокруг почты - запивал пивом жареные сосиски вон там, у киоска, а у другого киоска, на углу, покупал газету и с газетой подмышкой шел прицениваться к телевизору в магазине электротоваров на круглой площади, замыкающей бульвар, а потом сидел у приоконного столика в нарядной бонбоньерке-кондитерской на втором этаже дома напротив почты и наблюдал за потоком прохожих на бульваре. Утвердившись, в конце концов, в своем подозрении, что за зданием почты ведется постоянное наблюдение, он предпочел выскользнуть из кондитерской и уйти без документов. Куда, когда, к кому? - на эти вопросы вряд ли удастся когда-нибудь получить ответ.

     Были, впрочем, и другие варианты - да, были, были другие, и даже весьма захватывающие! Никто, может быть, за ним и не следил. Ему просто не удалось добраться до этой стены, заполненной аккуратными гнездышками почтовых ящиков, и вытащить из-за белой дверцы счастливый лотерейный билет, открывающий ему путь в Бейрут, навстречу желанной свободе. И хорошо, и отлично, - ведь если б ему это удалось, то он, пожалуй, еще мог бы столкнуться с Ури на узкой улочке палестинского тренировочного лагеря и выпустить в него очередь из своего "Калашникова". Он еще, чего доброго, и попал бы: такие, как Гюнтер фон Корф, стреляют без промаха! Однако случилось что-то, из-за чего Карл сбился с пути и не попал в Гейдельберг, оставив в темном склепе почтового ящика невостребованный паспорт и невостребованный билет первого класса на самолет из Цюриха в Бейрут.

     В голове Ури начала смутно формироваться цепочка событий, которые могли помешать Карлу добраться до заветного билета. В этой цепочке было пока слишком много прорех и запутанных узлов, чтобы Ури решился принимать свои догадки всерьез. Подтверждение или опровержение этих догадок можно было, пожалуй, найти только в Байерхофе. Если, конечно, успеть в архив Управления по охране памятников до конца рабочего дня.

     Ури глянул на часы и ужаснулся - было уже начало третьего! Бедная Инге там, наверно, сходит с ума, не понимая, куда он укатил на целый день, даже не повидавшись с ней после вчерашних драматических событий. Нужно поскорей позвонить ей и успокоить, однако еще важнее успеть в Байерхоф - вполне возможно, что архив закрывается в три.

     "Ничего не поделаешь, - сокрушенно подумал Ури, прибавляя газ и отыскивая глазами среди множества придорожных зеленых щитов тот, который обещал поворот на Байерхоф, - придется позвонить ей позже."

КЛАУС