Ведьма и закон. Игры вестников

– Пусть работает. Документы дочитает комиссар. Он, полагаю, изъявит желание помочь. Верно, комиссар?

Лои пожал плечами:

– Если введут в курс дела.

– И никто, полагаю, не будет против, если я отлучусь ненадолго.

Вопросительной интонацией Мурад даже пользоваться не стал. Будучи дивом, он прекрасно ощущал эмоции окружающих. Эйдолон его презирал и не скрывал этого, Шут рвался съесть, лугару обманывал, кошка беспокоилась, ведьма забывала.

Див неторопливо покинул комнату. Лишь задвинув панель, он позволил себе немного расслабиться: прикрыть глаза и помассировать шею. «4А5» он курировал давно, особенности команды знал, и трудности, с которыми придется столкнуться в случае совместной работы, предугадывал, но реальность все равно выматывала. Сначала психолог подвела. Двустороннюю связь между Козловой и Ликургом она приняла за одностороннюю. Само собой, ошибиться немудрено. Бог буквально поглощает ее маниту, и увидеть за этой яркой волной движения самой ведьмы сложно, но вполне возможно. Наружка Клеомена потеряла. Теперь Гийом появился.

Мурад устало вздохнул.

– Трудный день? – посочувствовал Шеваль, выглянув из открытого перехода.

– Что там?

– Ты был прав. Эйдолон знает, от кого привет получил. Предложил суперведьме перенести рисунок в трехмерное пространство. Давай сюда! Передохни немного.

Лысая голова наследственного мага скрылась за стеной. Мурад прошел следом в помещение внутреннего корпуса, что примыкало к кабинету, где работали подопечные из «4А5». Дело уникальное, так что им с Люсьеном выделили новый комплекс для слежки в правом крыле.

– И да чтоб работать мне в этом технораю всегда. – Шеваль будто мысли командира прочел.

– Ты один справляешься? Психолога вызвать? – обратился див к подчиненному.

– После того как она напортачила с Козловой? Смеешься?

– Не жалуешь ты несчастную.

Ведьмак промолчал.

Мурад повернулся к прозрачной стене и еще раз вздохнул.

– Правильно не жалуешь. Козлова не просто не заинтересована во мне. Она меня забывает.

– Только во время непосредственного контакта помнит?

– Да.

– Кошку что-то беспокоит. Мне не показалось?

– Отрешенная. Думаю, эхо силы котят своих ищет. Новый купол позволяет ослабить даже ее связь с маниту детей.

– Не соврали в лаборатории, – удовлетворенно подытожил Люсьен и кивнул на стену. – Как считаешь, что там?

Див равнодушно пожал плечами:

– Скоро узнаем.

Клеомен остановился перед въездом на территорию поселения кобольдов[30].

Создания услужливые, добродушные, но лишь в том случае, если тот, кому их помощь понадобилась, все правила приличия соблюдают. Не появляться на территории поселения без спроса – первое правило.

Клеомен посидел несколько минут, ожидая, пока на него обратят внимание, и лишь после этого покинул автомобиль.

Ворота со скрипом распахнулись, и навстречу черту высыпала толпа крошечных головастых детишек. С пронзительным щебетанием детвора окружила незваного гостя.

– Почему не на занятиях? – сурово спросил черт.

– Гость! Гость! Дай денег! Дай сахар!

– А ну! Кыш! – гаркнул на младшее поколение вышедший следом староста. – Кто такой? Чего хочешь?

Разговор по существу – второе правило приличия кобольдов.

Клеомен улыбнулся, глядя сверху вниз на подбоченившегося сурового мужчину.

– Сотрудник четвертого отдела МУПа. За помощью пришел.

Карлик усмехнулся:

– Четвертого «А»?

Клеомен кивнул.

– И какого рода помощи ты ждешь?

– Проведите меня в столицу.

Староста сощурился:

– И что взамен?

– Машина. – Черт кивнул на свой горячо любимый ретроавтомобиль.

Кобольд произнес емкое «хм», сделал пару кругов вокруг «торнадо», полазил в салоне и только после этого согласился на сделку.

Никто не ориентировался в катакомбах лучше, чем кобольды. Они знали все пути, все маршруты, проложенные древними и самой природой. Кабы не внутренний кодекс чести, грабители бы из них вышли неуловимые. Пятичасовой переход в темноте по сырости и слизи, и вот Клеомен в полном одиночестве стоит в подвале одного из старых особняков в центре города, а проводник исчез, будто и не было его вовсе. Как, собственно, и любимой машины. Последняя мысль заставила Клеомена горько улыбнуться.

Хозяев дома не оказалось, сигнализация работала на проникновение извне, поэтому покинуть дом удалось без лишних трудностей.

Достав из кармана заранее захваченную из аптечки медицинскую повязку, черт осторожно закрыл левый глаз. А выйдя со двора на улицу, еще и левую ногу подволакивать начал. Внимание прохожих теперь принадлежало ему всецело. С развитием современной медицины и социальных пособий созданий с подобными физическими увечьями встретить на улице было почти невозможно. Либо эпатаж, либо исключительный случай, как, к примеру, у Козловой.

– Осторожнее. Позвольте? – с такими словами окружающие помогали ему войти и покинуть общественный транспорт. Он улыбался и молча раскланивался.

Гавриил.