Ведьма и закон. Игры вестников

Само собой, он понимал, что она не хочет ни сейчас, ни вообще. Может, она и желала выглядеть грозной хищницей, но никого, кроме измотанной и испуганной девочки, черт перед собой не видел. Одинокой и преданной. Хищные кошки ведут себя именно так. Если Горица бросит Иму ради другого, разрушительной энергии леопарда хватит на весь остров, он ни одной женщине уже не доверится. Для этих удивительных созданий мир всегда окрашен в кровавые оттенки страсти. Все абсолютно. И одиночество, и месть, и любовь. Ярость разрушительна, а доверие бесконечно. Клеомен мечтал получить это доверие. Хуни разрушил ее, бросив когда-то беременную ради новых целей и стремлений.

В то время как сынов и дочерей своих Сешат наделила рассудительностью, спокойствием, глубокими страстными эмоциями и постоянством, Мафдет[35] посчитала нужным даровать выведенной ветви созданий абсолютную страсть к открытиям и непомерные амбиции. Хуни был порождением Мафдет.

Воспоминания затопили разум Мос застарелой ноющей болью. Хуни был прекрасен и настойчив. Он восхищался ею искренне, хотел ее абсолютно. Он доказал, что сильнее, другим и ей. И вот когда она проиграла и отдала всю свою преданность, страсть, он вдруг увлекся хищницей аниото.

– Ты только не обижайся. – Вот и все, что она услышала от некогда настойчивого Хуни.

Мосвен снова зарычала на Клеомена. Больше всего ее поразило даже не неожиданное равнодушие Хуни к ней, а к котятам. Словно она никогда и не знала его истинного. Будто предавать вот так естественно. Да, он сокрушался и всем вокруг рассказывал, какой он плохой и как неверно поступил. И говорил о великой страсти, что заставила его сделать именно так, и Мафдет защищала его. Слова, слова, снова и снова. Он предал хищницу аниото и вновь сокрушался. Но разве так жить правильно? Разве честь, верность и любовь – пустой звук? Давать слово и забирать, когда вздумается…

Неожиданно ее голову обхватили теплые ладони, а к губам прижались горячие губы. Она беспомощно замерла, уставившись растерянно на Нефера. Смотреть так близко на кого бы то ни было забавно. Расстояние небольшое и черты лица искажаются. Сначала Мос подумала об этом, потом сообразила, что ее целуют, затем вспомнила, что целовать себя она не разрешала и вообще думала о чем-то другом. О чем именно, тоже припомнила не сразу.

Клеомен оторвался от обожаемых губ, но выпускать кошку из рук на всякий случай не стал. Так безопаснее. Хищница все-таки. Ее черные глаза все еще светились растерянностью, но это после его следующего вопроса пройдет.

– Ты когда-нибудь обратишь внимание, что я тебя люблю?

Прошло.

Ее глаза расширились от удивления. Клеомен понимал, что другого шанса у него не будет. Сейчас или никогда. Она сама спровоцировала сражение и проиграла, дав ему особый статус. Мальчишки проболтались, что она зовет его на свой манер совершенным Нефером, а значит, он для нее особенный.

– Я тебя люблю, – повторил Клеомен.

На лице Мос проступило искреннее возмущение.

– Я тебя люблю, – повторил он в третий раз.

Она даже рот открыла, явно собираясь запротестовать.

– Все равно люблю, – не дал черт ей произнести ни слова.

– Да ты!.. – Она увернулась от его рук, но была тут же поймана в теплые объятия.

– Так тоже люблю.

Теперь она злилась по-настоящему. Вырываться тоже начала не на шутку.

– Ты-ы… – свирепо прорычала кошка.

– Конечно я, – не дал ей закончить Клеомен. – Кому ты еще нужна?

Мос задохнулась от возмущения. Она оставила попытки вырваться. Вместо этого запрокинула голову и уставилась зло на лицо черта.

– С таким-то характером, – добавил Клеомен. – Вон глазищи злые какие. Красивые и злые. Теперь узкие и злые, но все равно красивые. А вот так вот больно.

Клеомен поморщился и чуть ослабил хватку, когда острые кошачьи когти впились в ребра.

– Плохой! – совсем по-детски обиделась Мос, вырвалась из объятий и направилась ко рву. – Мы работать сегодня будем?

– Кто б спрашивал, – простонал едва слышно Клеомен и, подхрипывая, окутав себя целебным пламенем, поплелся следом.

– Какая любопытная сцена, – прокомментировал с усмешкой Локи, выдвигая мост через ров.

– Кто бы говорил. Он, по крайней мере, в итоге вслух сказал, что любит. – Сигюн озорно улыбнулась мужу. – Не то что некоторые. Любопытно ему, любопытно… И целовать самой пришлось.

– Я был неотразим и настойчив! Меня уважали и боялись…

– Да, да, – рассмеялась Сигюн.

– А теперь ты плохо на меня влияешь. Я завел друзей и начал зачем-то бескорыстно помогать созданиям, – закончил Локи, стоя в проходе и наблюдая, как по мосту к нему приближаются беглые сотрудники «4А5». – И мне не нравится, что ты поведешь их одна.

– Я большая девочка, справлюсь.

– Ты моя девочка, и я без тебя не справлюсь.

Сигюн обняла мужа за талию и взлохматила рыжие волосы на макушке.

– Беру свои слова назад. Никто не умеет говорить «люблю» так, как это делаешь ты. Добрый день! – последнюю реплику она адресовала гостям.

– Чем обязаны?