Ведьма. Истоки

— Василек, среди подлунных календарная смена одного года на другой не имеет особого значения, особенно учитывая количество собственных календарей у разных магических рас.

— Лукин, а среди семьи Казанцевых эта самая смена очень даже имеет значение, и этот праздник мы привыкли отмечать все вместе. Ты как-нибудь сможешь пережить это обстоятельство? Ты ведь как-никак сейчас член нашего рода и семьи в частности.

Данила поднялся на локте и навис надо мной, уставившись в глаза снова с той же напряженной и даже настороженной пытливостью, какую я уже видела однажды.

— Что, вот прямо до такой степени член твоей семьи, василек? — пробормотал он, и у меня неожиданно всю кожу как разрядами закололо, от вмиг возникшего и стремительно выросшего до дикой отметки напряжения.

А я почему-то растерялась, не понимая — с чего бы вдруг возникло это “электричество”, и чем оно грозит.

— А ты разве против? — практически промямлила под его требующим не пойми чего взглядом.

И хлоп! — все пропало, оставив острое чувство разочарования собой. Лукин на мгновенье запрокинул голову, с, как мне почудилось, “как же ты меня достала” видом и перевернувшись, соскочил с постели.

— Я за любой кипеж, как говорится, — бросил он через плечо. — Давай тогда прибарахляйся, Люська, поехали собирать родню в дорогу. А я выписываться пошел.

И он ушел, а я уставилась на Василя, который все прокомментировал очередным “Хм”.

— Что я сделала не так? — озадаченно спросила у него.

— Может и ничего, — пожал оборотень безразлично широченными плечами. — Это зависит от того, чего хотела в принципе.

— Намекнуть ему, что была бы очень рада, если бы он стал себя считать себя полноправным членом нашей семьи, как мой парень, на серьезное будущее с которым у меня есть надежды, — пояснила, немного смущаясь.

Оборотень нахмурился и воззрился на меня как на недалекую.

— Сестренка, а че так сложно-то и с подвывертом?

— Да с каким еще подвывертом? — возмутилась я.

— Ну вот это вот все бла-бла-бла про “я рада” и надежды, — пояснил Василь. — Я на полпути чуть мысль не потерял. На хрена столько слов, если тебе просто нужно было сказать одно “да” на его вопрос считаешь ли ты сама его своим, когда он тебя спросил о семье.

— А он спросил?

— Ага. Когда про “вот до такой степени”, — подтвердил мужчина. — И спросил и уточнил даже.

— Это же просто… Блин, а прямее выражаться нельзя было? — подорвалась я с кровати.

— Блин, да что же у тебя так туго с усвоением ролей в этом вашем ведьмовском сообществе, — с тяжелым вздохом закатил глаза к потолку оборотень. — Ты — женщина, и ты сильнее, так что решаешь ты. Это в деловом смысле он тебе опекун и может приказывать, но не в личном. Особенно не в личном в этом вашем нынешнем раскладе. Он тебе что, не объяснял?

— Объяснял. И у нас все в этом смысле вроде решено… в смысле, мы как бы признались в чувствах.

— “Вроде” и “как бы”, да? А сама ты только что пыталась намекнуть ему на “все серьезно”, но сама прямо сказать не захотела, так?

— Не решилась, понятно? Во-первых, я — девушка и самой вешаться, это отстой. А во-вторых… А вдруг я заблуждаюсь, и он на самом деле этого не хочет, и между нами все еще просто деловые отношения с легким налетом романтизма.

— О-о-о, знаешь, сестренка, я и раньше-то не хотел заводить постоянных отношений с бабами, но после общения с тобой уверен в правильности этого курса. Короче, давай конкретно. Для тебя налет этого долбаного романтизма и правда легкий?

— Чего? — опешила я. — А! Нет. У меня он тяжелый… тьфу, то есть никакой не налет вообще.

— Ну, и какого хрена тогда?

— Конкретизируй.

— Мне не слишком-то жалко Черного Лиса, но ты реально держишь его подвешенным за яй… нервы, сестренка. Озвучь ему факт, что он присвоен, и закончите уже эту эпопею с недомолвками и непонятками.

— А если он не…

— Трусиха! Он — хочет! Поверь, если бы этот изворотливый засранец не хотел полной конкретики и серьезности, то мы с тобой никогда бы не дошли до этой беседы. На то он и Лис, сестренка, чтобы бабам головы кружить изящно и без всяких авансов, а не тупо топорно дурить, позволяя начать думать о возможности присвоения его изворотливой задницы. Да чего там позволяя, в твоем случае он тебе только что в рупор не орет, а ты тугоухая, от страха, видать. Неужто так часто мужики обманывали, сестренка?

Нечасто и даже можно сказать не обманывали, а самооценку всего лишь уронили. Но опять же, Лукин — это же Лукин, чертова мина блуждающая, и подорваться на ней все же страшно.

— Знаешь, вся эта фигня вокруг отношений у подлунных какая-то… шиворот навыворот, — вздохнула я досадливо, но при этом и с облегчением.

— Ты собралась, василек? — спросил вернувшийся ведьмак.

— Ага, — широко и лукаво улыбнулась ему и посетившей меня идее вкупе с решимостью. — Особенно с мыслями. Поехали, у меня суеты внезапно много до праздника.

— Не-е-ет, Люсенок! — замахала на меня руками бабуля, как только я озвучила ей свою идею насчет встречи Нового года. — Ну чего я с вами молодыми потащусь в такую даль? Только мешать и скрипеть над душой. Да и планы у меня уже.