Ведьма. Истоки

Само собой, нам не удалось открутиться от чаепития с обильным завтраком и сейчас даже Василь выглядел чуток сыто-осоловевшим. Да уж, бабули они просто чемпионы мира по закармливанию.

— Планы? — опешила я.

— Ага, мы тут с моими ровесниками своей компанией у Даниловны решили собраться и посидим по-своему. А вот маму с собой бери обязательно. Чего ей одной киснуть. Она наверняка станет отнекиваться, а ты не слушай. Чего она в жизни то видала этой, кроме обихаживания вашего отца-дурня и вас мелких, а потом пахоты беспросветной. А ведь сколько мечтаний у нее по юности было, сколько надежд и планов. А сейчас… и в зеркало уже почти не смотриться, на себе крест поставила. Так что, ты забирай ее в город, внуча, да постарайся ее растормошить и напомнить, что живая она еще и не старая и красивая у нас.

— А ты, ведьмак, смотри у меня! — тихо пригрозила бабуля уже у машины. — Вздумаешь мне с сердцем Люсенка баловаться, так я тебя на правах старшей в роду так скручу — сто лет потом не расплетешься и девкам головы дурить как огня бояться станешь.

— Ба! — возмутилась я. — Ну зачем ты?!

— Затем, что о тебе переживает и, как старшая в роду, право полное мне грозить и указывать имеет. — неожиданно поддержал ее Лукин.

— Подлизывается. — усмехнулась бабуля и расцеловала меня в обе щеки на прощанье. — Храни вас всех Луна!

— Эх, а я хотела всех собрать. — вздохнула я, усаживаясь на сиденье. — Может и Ленка бы с вами увидеться захотела.

— О том не переживай, видела я ее, бродит неподалеку, мне показалась и матери я твоей о том рассказала. — ответила бабуля и захлопнула перед моим носом дверцу, пресекая дальнейшие расспросы.

Мама, как и предсказывала бабуля, сначала пыталась отнекиваться от поездки, но я проявила упорство и уже через час мы выехали из поселка. Я маму усадила вперед, рядом с Лукиным, а сама забралась на заднее за его спиной и подальше от его любопытных глаз. Заодно и втихаря поглаживать по его шее пальцами можно было, прислушиваясь, как сопеть начинает. Несколько часов одновременно вела переписку с предприимчивым диспашером Зээвом Аароновичем и выбирала в интернет магазинах елку и украшения для дома, посуду, салфетки, кое-какие продукты, решив по большей части заказать доставку готовых блюд, благо предложений просто море на любой вкус, только плати. И Данила прав — надо же когда-то начинать привыкать пользоваться тем, что я теперь могу себе позволить все то, о чем раньше случалось только пофантазировать. Потому как, ну на что еще нужны тогда эти деньжищи?

Вот правда записать нас с мамулей хоть в какой-нибудь салон красоты или спа оказалось реальной проблемой. В преддверии праздника там все было расписано и ближайшие окошки начинались только с обеда третьего числа. Об этой своей печали я рассказала ведьмаку во время остановки на заправке, где все мы выходили размять ноги и смотаться по нужде.

— Пффф! — фыркнул он, тут же извлекая телефон. — Нашла проблему. Это в человеческих салонах ажиотаж, у подлунных такого же нет. Сейчас организуем по высшему разряду, тем более в людском вам таких услуг сроду бы не оказали.

— Эй! — насторожилась я. — Только я тебя очень прошу сначала хорошенько подумать, Лукин! Я совсем не хочу, чтобы в присутствии мамы на меня накинулась еще какая-нибудь твоя бывшая!

— А то я сам себе враг, василек. — отмахнулся ведьмак. — Так, на завтра после двух пойдет? Мы до города как раз к утру доберемся, вам отдохнуть с дороги время будет и вперед за красотой.

— Пойдет. Спасибо тебе. — я оглянулась, не пялиться ли кто нас, и чуть навалилась грудью на его локоть, прижимаясь к боку и потянувшись чмокнуть в уже немного заросшую щетиной щеку.

Ведьмак молниеносно развернулся, ловя мои губы своими, скользнул нахальной лапой на талию и сразу же ниже, вжав в себя и бессовестно вильнул бедрами, придавая всему налет непристойности.

— Не стоит благодарности, василек, я же для себя стараюсь. Для меня же блистать станешь и возможность маме твоей угодить. — он еще раз коснулся моих губ своими, пусть и кратко, но гораздо жарче и качнул бедрами снова, — Хотя нет, от сеанса сексуальной благодарности с твоей стороны я все же не откажусь. Я же не злой Буратино сам себе.

— Не прекратишь ее лапать сейчас и рискуешь в расстрельный список у ее родительницы залететь. — проворчал Василь. — Вон она уже вышла из здания.

От этого замечания Лукин мигом помрачнел и шарахнулся от меня, будто я его укусила или правда опасался гнева моей мамы, как огня и пошел к машине.

Оборотень изобразил очень многозначительную гримасу, что выглядело странно на его грубоватом лице с крупными чертами и указал мне глазами на спину уходящего ведьмака. “Я все поняла уже” — ответила ему беззвучно.