Ведьма из Ильмаса (СИ)

Никаэлас подошел ко мне и обнял сзади, прижимая мое тело к своей груди. Он кивнул братству, прежде чем исчезнуть и забрать нас с Майей с собой. Последний взгляд любимых глаз заставил меня, вдруг, осознать, что мое сердце навсегда останется с Арасом.

13

Арас ходил взад и вперед, нервно меряя шагами гостиную. Мужчина никак не мог справиться с накатывающей волнами яростью. Стоило ему хоть на мгновение успокоиться, как новый приступ гнева заставлял его руки дрожать. С тех пор как Никаэлас забрал Арию прошло уже больше двух часов. За это время он успел обрадоваться лишь тому, что брат Окул покинул поместье, посчитав, вероятно, что все тот же источник магии — это лишь остаточное явление от мощного колдовства выходцев из Ильмаса.

Клинт сидел у окна, задумчиво разглядывая тяжелые шторы, давно Арас не видел друга таким хмурым. Ему не было нужды спрашивать, чтобы понять, что Клинт беспокоится о Майе. С самого детства эти двое прекрасно понимали друг друга.

Отец наблюдал за сыном, несколько раз пытался что-то сказать, но постоянно откладывал. И, слава Богу! Арас не был способен сейчас говорить нормально. Он никак не мог обуздать поток беснующихся мыслей. Не понимал, что заставляет его сердце так сжиматься, словно кто-то стискивает его в руках, а потом этими же руками давит не грудь, лишая воздуха. С тех пор как он впервые увидел ведьму — «покой» стало забытым словом. Эта девушка обескураживала его, постоянно удивляла и ужасно раздражала.

Арас изо всех сил пытался понять, что именно так разозлило его. То, что она его обманула или то, что это причинило ему боль? Отчаянно захотелось что-нибудь разрушить, разбить, уничтожить. Руки чесались.

Она из Ильмаса! Уму непостижимо. Забытая страна магов и колдунов, о которой мама рассказывала сказки.

— Не мельтеши, Арас, — устало сказал Клинт, отводя, наконец, глаза от ткани на окнах. — Твоя ярость не идет на пользу ни тебе, ни нам. Отчего ты так бесишься? Если переживаешь за Арию, то не стоило ее отпускать.

Арас наградил друга гневным взглядом, который не возымел должного эффекта, впрочем, как и всегда. Клинт был привычен к подобным выпадам.

— Её место в Ильмасе, откуда она сбежала, повинуясь ребячеству! О последствиях ты знаешь, — ледяным голосом ответил Арас.

— Ты не знаешь всего, возможно…

— Ты слышал, чтобы она отрицала? Видел ее лицо? Все что сказал этот человек — правда!

— Послушай, Арас, возможно ты отчаянно хочешь, чтобы так и было? — Клинт поднялся с места. — Тебе легче обвинить ее во всех грехах, чем признать, что ошибался в ней с самого начала!

— Что ты хочешь этим сказать?

— Тебя задевает то, что ты доверился ей, а она не все тебе о себе рассказала. Она и не должна была.

В комнату вошли, ранее приглашенные, Марон и Камилла. Спорящие мужчины даже не обратили на них внимания.

— Причем здесь доверился я ей или нет? Из-за ее трусости погибли люди! Она безответственная, слабая и лицемерная!

— Кого ты пытаешься обмануть? — сдвинул брови Клинт. — Ты даже сам не веришь в то, что говоришь! Я не понимаю, зачем ты себя в этом убеждаешь, когда давным давно испытываешь совсем иные чувства…

— Не переходи грань, Клинт! — взбесился Арас. Он ощутил, как волна жгучего гнева опалила все внутри.

— Ты злишься, потому что я прав! — не менее яростно ответил друг, и Араса это задело. — Ты сам понимаешь, что Ария не знала, кого именно искал жнец, а когда поняла — безропотно последовала за ним! Разве такая, каковой ты ее считаешь, смогла бы так поступить? Обида ослепила тебя, и ты даже не захотел разобраться, а теперь, осознав это — рвешь и мечешь, вымещая на нас свою злость.

Они уже стояли близко друг к другу, напряжение между ними нарастало. Арасу это не нравилось. Никогда прежде друзья так не ссорились.

— Прошу прощения, господин наместник, — обратилась к нему Камилла. — если позволите, я поясню.

Арас развернулся к женщине и снова обратил внимание на то, как именно она разговаривала с ним, его отцом и даже с той, кого называла госпожой. Ее спина всегда была ровной, подбородок чуть задран кверху, голос ровный. Камилла источала достоинство и самоуважение.

— Извольте, — вместо него ответил отец.

— Вы не совсем верно понимаете, — сказала женщина, одаривая каждого из мужчин спокойным взглядом. — Ариэлла Тиверия Арамейн никогда не убегала от ответственности! Она убегала от Никаэласа — это разные вещи!

Арас пристально наблюдал за Камиллой, ощущая, что всем своим существом хочет, чтобы все, что она сейчас скажет в защиту своей госпожи — оказалось правдой. Или нет?! Ведь, если Ария не виновата, то он совершил самую огромную ошибку в жизни и исправить ее будет уже нельзя. А всему виной его гнев, не позволяющий мыслить трезво, рационально.

— Я немного рассказу вам об Ильмасе, — сказала женщина, — о моём доме. Даже после разрыва отношений с людьми, наша страна процветала, богатела и неустанно стремилась к развитию. Если вы помните, господин наместник, — она посмотрела в глаза Френсису Макгигону, — нами правил наимудрейший Равий Ледоуст. Он был справедлив, любил свой народ. Вы, кажется, застали его правление.